Что ты, Фрося, чепуху мелешь? — спросил он добродушно.
— Чепуху?! — еще громче закричала Ефросинья Силантьевна, взмахнув тряпкой. — А ты чего мелешь, когда семью ославляешь без денег, когда последние копейки уносишь в пивную? По какому ты праву так поступаешь? Дети тебе виноваты? А я подневольная?
— Перестань.
— Не перестану! Кончилось твое блаженство. С места мне не сойти, если я тебя не заставлю остепениться. Хорошего человека даже чаем не угостил, а всякую шпану водкой поишь. Думаешь, они тебя до добра доведут? Держи карман шире! Я чтоб больше не видела твоих ночных друзей, а то я вас всех отправлю куда следует.
— Фроська! — угрожающе крикнул Поклонов, сделав шаг к жене. — Не твое собачье дело!
— Ах, не мое… — Ефросинья Силантьевна прищурилась. — Встречать твоих друзей, значит, мое дело, а провожать не мое? Ну вот, запомни: я больше их не встречаю, а только провожаю метлой…
— Ты в своем уме? Да знаешь ли ты, что из этого может получиться?
— Что? Зарежут? А мой миленький муженек будет любоваться, когда на меня с ножом бросятся…
Ефросинья Силантьевна натужно засмеялась, подошла к мужу.
— Ты, может, их подговариваешь к этому? Жена стала корявая, да еще недовольство проявляет…
— Ей-богу ты с ума сошла.
Поклонов сел на стул и ладонью вытер вспотевший лоб.
— А ты не спятил? То Михаилу Анисимовичу передачу собирался нести, а то и стакана чаю не предложил. По-людскому ты поступаешь? И нашим и вашим, как собачий хвост, виляешь.
— Да отстань ты, язва!
Поклонов вскочил, но из кухни послышался плач ребенка, и Ефросинья Силантьевна поспешно вышла из комнаты. Она взяла из кроватки ребенка, дала ему грудь и увидела на пороге Виктора Копытова с небольшим чемоданом в руке. Ефросинья Силантьевна подбежала к двери, крича:
— Опять пришел, шаромыжник? Проваливай отсюда! И чтоб глаза мои тебя не видели!
Виктор попятился.
— Вы что, тетя Фрося?
— Ничего! Сказала проваливай-и все!
Оглядевшись настороженно, Виктор вдруг, не сказав ни слова, шмыгнул во двор. Ефросинья Силантьевна знала его как мальчишку нахального, которого выпроводить было не так-то просто, поэтому с недоумением посмотрела ему вслед.
Поклонов догнал Виктора уже на улице, пошел рядом и заискивающе сказал:
— Здравствуй! Не сердись особенно-то, Витя. Жинка чего-то враз взбеленилась.
— Что на нее наехало? — покосился Виктор на Поклонова.
— Вязов приходил, а я не предложил ему чаю.
— Видел. — Виктор перебросил из одной руки в другую чемодан. — Зачем его приносило?
