Mohr и др. (303) поддерживают мнение о том, что психосоматические заболевания детей связаны с неадекватной материнской заботой на первом году жизни. Sperling (304) сообщает, что во всех изученных им случаях у матери было подсознательное желание видеть ребенка беспомощным и зависимым. Мать и ребенок составляют психологический союз, и ребенок реагирует на подсознательное желание матери подсознательной покорностью. Ребенок как будто бы получает команду заболеть, что в реальности означает команду оставаться зависимым и беспомощным. Green и Solnit (305) приводят описание «синдрома уязвимого ребенка», состоящего из чрезмерной озабоченности телесными функциями, а также физическими и другими симптомами у ребенка, который выздоровел от тяжелой, почти смертельной болезни. Ребенок ощущает уверенность матери в том, что он уязвим, воспринимает этот искаженный образ и использует физические симптомы, чтобы заместить угрозу смерти угрозой какой-либо части тела. У матери могут быть сознательные амбивалентные чувства или потребность найти какой-либо физический недостаток у своего ребенка, возникающие вследствие замещения чувства враждебности к нему.
Симптомы ребенка могут также представлять собой эквивалент эмоциональной депрессии. Клиническая картина состоит в том, что ребенок страдает от недомогания, в первую очередь влияющего на его аппетит и сон, а его апатичность и плохое настроение могут выглядеть как последствия плохого физического состояния, вызванного неизвестной болезнью. Согласно Sperling (306), отсутствие материнской любви играет особую роль в происхождении этой реакции. В подобной обстановке определенные переживания, которые дети ассимилируют, приобретают преувеличенное травмирующее значение; любая ситуация, которая для ребенка символизирует потерю объекта любви, может способствовать развитию депрессии. Cohen и др (307) также обсуждают происхождение депрессии как реакции младенца на эмоциональную атмосферу. В атмосфере тепла и заботы он расцветает, но в обстановке тревоги и холодности у него развиваются нарушения пищеварения, различные напряженные состояния, он становится депрессивным и даже может умереть от общего истощения организма. Bloch (308) видит причину появления невротической депрессии не только в отсутствии заботы, но и в желании родителя убить своего ребенка. Хотя это желание не часто выражается открыто, ребенок впитывает его, воспринимает чувства родителя и приходит к заключению, что он не заслуживает ни любви, ни того, чтобы оставаться в живых. Для того, чтобы спрятать понимание убийственных желаний родителя, ребенок может развить у себя структуру личности, которая поддерживает иллюзию, что родители на самом деле его любят. Хотя Bloch говорит о родителях, из случаев, описанных им, становится очевидным, что источником угрозы детоубийства служит мать.
