Полицейское расследование (учитывая, кто был друзьями Медведя) велось довольно формально и закончилось беседой комиссара полиции Пьера Ларуа с инспектором Реми Дернье.
– Вы знаете, что такое везение, Реми? – меланхолически попыхивая короткой трубочкой, спросил комиссар инспектора. – Везение – это такая штука вроде удачи, когда вы вытаскиваете из колоды карт козырного туза. А у этого парня, – комиссар кивнул на труп Медведя, – был только один туз – единственный патрон. Что же касается остальной «колоды», то пять мест в барабане его револьвера были пусты. Медведю просто «повезло», как везло и раньше, понимаете?
Реми Дернье искренне усомнился в качестве подобного везения.
Тогда комиссар пожал плечами и сказал:
– Везение, да и вообще все в мире, относительно, друг мой…
Старик Инф до сих пор работает в «Трех дубах», но уже не общается с чертом Конфеткиным. Тот тоже делает вид, что не замечает старика, а поскольку персона Инфа в «Трех дубах» ничтожна, это дается черту без малейшего труда.
Когда работа возле «Трех дубов» окончена, Инф присаживается на лавочку и, опираясь на черенок метлы, о чем-то думает. Сначала и чаще всего в его слезящихся глазах мелькает отчаяние и злость, он шепчет: «Опоздал же, черт возьми, на всю жизнь опоздал!..», но когда его глаза начинают слезиться так сильно, что весь мир погружается в туман, злость и отчаяние вдруг проходят. Старик снова что-то шепчет, но уже спокойнее, а его лицо вдруг становится строгим, больным, но в тоже время суровым.
– Да пошло оно все… – глухо говорит он, рассматривая свои мокрые колени. – Лучше бы они свой проклятый, тараканий штамп на лбу ставили. Глядишь тогда был бы лишний шанс выиграть стакан кислого вина, пачку дешевых сигарет или веревку, на которой тот ублюдок-иуда повесился. Эх, жизнь!..
Именно в это время черт Конфеткин предпочитает не то чтобы не обращать на старика внимания, а вообще не проходить мимо него.
Если на улице идет дождь, черт трется в крохотном холле таверны возле входных дверей и делает вид, что ему не хочется мокнуть на улице. Изредка он приподнимается на цыпочки и смотрит в высокие, мутные окна. Споткнувшись взглядом на сгорбленной фигуре Инфа, Конфеткин болезненно морщится и опускает глаза.
Черт ждет… Но даже когда кончается дождь, а Инф не уходит с лавочки, черт все равно ждет.
1
Если бы старый барон Хейн Берингар заранее знал, что вспыхнувшая после визита в Италию короля Генриха IV гражданская война продлится тридцать лет, он бы несколько растерялся. Дело в том, что драчливый барон не рассчитывал дотянуть до преклонного возраста, поскольку не стеснялся пользоваться всеми доступными благами жизни, а с другой стороны, не дожить до конца войны и не знать, чем она кончилась, было немного обидно. Хейну Берингару – а еще его называли Рыжий Счастливчик – было пятьдесят пять лет, старый рыцарь явно поднаторел в ловле военной удачи, а его тыл – замок Берингар всегда считался неприступным. Прежде чем ринуться с восставшими саксонцами на короля, барон, никогда не отличавшийся логикой решений, решил жениться. Кровавое вино войны, разбавленное небесным нектаром любви, должно было бы еще больше вдохновить на рыцарские подвиги темпераментного барона. Женой Рыжего Счастливчика стала младшая дочь обедневшего графа Арне Эрмелинда. Девушке только что исполнилось шестнадцать лет, она была удивительно красива, а воспитание в бедном доме жестокого отца сделали ее характер спокойным и терпеливым.
