В конце я сказала: «Господин судья, стреляйте мне в лоб, режьте меня, но я хочу вам объяснить, поймите, я не виновата. С моей стороны никакой причины для развода не было и нет». Конечно, муж настоял на своем, и нас развели…
После развода я все сказала, что о нем думаю: «Мы с тобой прожили тридцать лет вместе, как же так получилось, что я для тебя – никто? Можешь ты мне объяснить, каким образом, я оказалась на бобах… Где мои деньги?» «Все свои деньги ты сама прожрала и пропила», – ответил… Хотела усовестить его, а в результате расплакалась…
Люди добрые, грызет меня обида. Никакой благодарности и справедливости от него я не получала за всю мою жизнь…
Вскоре начал постепенно отделяться. Взял себе большую комнату с балконом. Перетащил наш диван в свою комнату. Мы стали спать отдельно. А я все равно все ему делала, готовила завтрак, обед готовила, думала, мужчина больной, может, опомнится, все у нас образуется и станет по-прежнему.
Потом начал делить имущество. Телевизор, чайник, телефон, тарелки и вилки – все забрал. Швейную машинку оставил. Мне больше всего жалко торшера, много вечеров мы провели вместе под этим торшером, когда сидели на нашем диване и смотрели телевизор.
Соседи – люди хорошие, отзывчивые, жалеют меня, отдали свой старый телевизор. А когда помогали менять замок в дверях моей комнаты, он вбежал в комнату, схватил кресло и хотел утащить к себе. Я быстро села в кресло, и крикнула ему: «Вместе со мной тебе не утащить!» Он подергал-подергал спинку кресла и ушел ни с чем, а я так и осталась сидеть…
В милицию заявляла…
Теперь после работы намывается, начищается и уходит на целый вечер. А я сижу, жду… Дверь хлопнет, значит, вернулся, и я спокойно иду спать.
На днях, вдруг, слышу, разговаривает с посторонними… Стало быть, приглашает кого-то осматривать комнату, ищет подселенца, а сам, по-видимому, хочет куда-то съехать. Ничего, меня так просто не запугаешь, пусть хоть зверя подселяет, я уживусь и со зверем.
Соседи, люди жалостливые приходят успокаивать меня: «Ничего, ничего, потерпи немного. Мужчина, он немолодой, вот увидишь, заболит у него спина, или еще что-нибудь, быстро прибежит назад». Но я его ни за что не прощу, землю буду грызть, волчицей выть, а не прощу.
Знаю, надо держаться, и я держусь… К одиночеству я постепенно привыкаю, и пенсии мне хватает. Живу, не жалуюсь. Только обида гложет, особенно по праздникам, когда он уходит из дома на целые сутки.
Всем женщинам я советую: «Дорогие женщины, молодые, старые, всякие, учитесь на мне, будьте повострее, будьте сообразительнее, не доводите дело до развода в старости… Очень обидно бывает».
