Я взглянула на хмурое небо через окно в потолке. Вот и папа вчера говорил то же самое, только я совсем забыла из-за волнений и странного сна. А, может, попросту не хотела помнить? Неужели там действительно никого нет, никто не наблюдает за нами сверху, не помогает и не направляет своей мудрой волей? Мы приходим из ниоткуда и уходим в никуда. Тогда зачем все это замужество, родовые схватки, дети, которых придётся отдать чужим людям, болезни, дряхлость и, наконец, смерть? Для чего вообще жить?
Что-то звякнуло в вышине, застучала труба, выпуская очередное голубоватое облачко. Оно обволокло меня собой, вспыхнуло, окатив тёплой волной, и исчезло.
— Что это было? — удивлённо спросила я, оглядывая трубу и древние надписи. В этот раз точно не почудилось.
— Я ничего не видел, — нахмурился Вейас. — Ты здесь всегда такой странной становишься. Пойдём, я знаю, что тебя развеселит.
Он взял меня за руку и потащил за собой. Труба снова жалостливо звякнула на прощание. Неужели этого никто не слышит? Может, Вейас прав, и я схожу с ума? Не стоит больше здесь бывать.
Мы прошли потайными ходами в южную башню. Вейас подсадил меня, и мы выбрались на ветхую крышу, прошли по карнизу и уселись, свесив ноги. Отсюда как на ладони просматривался внутренний двор. Там суетились слуги: запрягали в кареты и повозки лошадей, таскали сундуки с вещами, усаживали господ в сёдла.
— Кто-то уезжает? Почему так рано?
Торжества в честь помолвки должны были продлиться ещё несколько дней. Сегодня намечалась охота, завтра состязание бардов-рунопевцев, а послезавтра турнир в нашу с Йорденом честь. Уехать так рано было совсем неучтиво.
— Женишок твой, — Вейас кивнул в сторону знакомой пухлой фигуры в коричневом кафтане. Из-за плохого кроя одежда заметно топорщилась и морщинилась на спине.
Может, нам действительно не стоило выставлять семейное богатство напоказ? Тем более обычно мы жили скромно и уединенно. Замок просыпался, лишь когда папа возвращался из походов.
— Папа велел ему поскорей начать подготовку к свадьбе. Сказал, что Йордену придётся постараться, чтобы устроить достойную тебя церемонию, — Вейас злорадно ухмыльнулся.
— Ему даже не позволили остаться на праздник в свою честь? Это так непочтительно, — меня терзали противоречия. Несмотря на обиду унижения Йордена не радовали. Скоро его род станет моим. Если будут презирать его, то будут презирать и меня.
— Какое почтение может быть к тому, кто тебя бросил? — Вейас погрозил ему кулаком. — Правильно папа сделал, иначе я бы не сдержался и сбил всю спесь с его наглой рожи.
