Я подробно описала суть своих злоключений, утаив лишь подозрения. Тем более что виновник моих бед сидел напротив, на привинченном к полу табурете и преданно таращил на меня свои глуповато-наивные глаза.
Адвокат помрачнел. Вытащив из портсигара тонкую папироску и взглядом испросив у меня разрешения, он прикурил, медленно затянулся и выпустил невесомое колечко дыма. Спустя минуту, глухо обронил:
– Непростая ситуация. Позиция обвинения в данном свете представляется более чем обоснованной. Боюсь, что обнадежить вас нечем, милая барышня…
За внезапно оборванной фразой отчетливо слышится: готовься к каторге, горемыка.
Вмешался Петр Трофимович:
– Нельзя ли ее освободить до суда под залог?
– Это несложно, но сумма будет немалой, – чуть помешкав, предупредил адвокат. – Покушение было на двадцать тысяч, меньше не назначат… Вы имеете такую возможность?
Купец яростно потеребил затылок и смущено произнес:
– Враз не соберу. Неделя-другая потребуется, а то и поболее.
Смутилась и я. До странности непривычно мне все это было. Вот скажите на милость, откуда такое участие в моей судьбе? Он знаком-то со мной без году неделя, и готов при этом рисковать немалым капиталом. Пусть и невелик риск, залог обращается в казну лишь при моем побеге, но все же…
Не успела я открыть рот в протесте, как подал голос Жорж, деловито обратившись к купцу.
– Коли дадите личное поручительство, посодействую в частной ссуде. Утром, под долговую расписку непременно получим деньги, решительно в том ручаюсь.
Я мысленно восхитилась предприимчивым кассиром. Он и здесь не упустит шанс заработать лишнюю копеечку. Ясен пень, что делает он это небескорыстно, не исключено, что и собственную заначку решил пустить в оборот. И если что не так, всегда истребует с купца в судебном порядке.
Я лишь успела пискнуть возмущенно, как меня вновь опередили. Петр Трофимович, выпрямившись во весь свой немалый рост, едва не задевая макушкой низкий потолок камеры, радостно пробасил:
– Вот и славно! Не будем терять времени, едем безотлагательно… – и ласково улыбнулся мне: – Ты уж потерпи, дочка, до утра. Понимаю, что тяжко тебе, но тут ничего не попишешь…. А завтра к обеду я тебя вызволю, не сомневайся.
Я и не сомневалась. Проводив гостей – надеюсь, визиты на сегодня окончены! – я калачиком свернулась на неуютной лежанке, пытаясь собраться с мыслями. Эти непослушные, каверзные создания роились в моей бедной головушке, то насмехаясь, то ввергая в состояние паники. Словом, вели себя как обычно, издеваясь надо мной всю долгую ночь. И лишь когда небо за окошком стало сереть, они выстроились стройным порядком, явив мне замысловатую комбинацию.
