Иван Димитрьевич гнев матушкин переносил стоически, ни разу не упомянув о достойных предках, в знатности и известности фамилии своей отказавшихся от графского титула. Род моего батюшки вел свою линию от сербских дворян, еще в екатерининские времена добывавших себе славу в боях с крымчаками.
Батюшка воспитывал меня в строгости и послушании, с детства приучая к воинским наукам. В мыслях своих я уже был в столичном кадетском корпусе, но Иван Димитрьевич решил иначе, сердито заявив, что не потерпит в доме своем придворного лизоблюда. Так я оказался в Киевском юнкерском училище, которое и закончил с отличием по 1-му разряду в году одна тысяча восемьсот девяносто третьем.
Верой и правдой отслужив шесть лет в 105-м Оренбургском пехотном полку, квартировавшем в Вильне, я, к изумлению многих своих товарищей, подал прошение на высочайшее имя о переводе в Отдельный корпус жандармов, куда и был зачислен после окончания четырехмесячных курсов в Петербурге. Общая мода моего круга предпочитала военную академию.
Я слабо представлял всю серьезность своей будущей службы, зная лишь что корпус борется с теми, кто бунтует студентов и рабочих. Всех социалистов я ассоциировал с бесами Достоевского. Батюшка, узнав о прошении, впал в ярость. Я, внутренне холодея, как можно тверже ответствовал, что солдат есть слуга царя и отечества, и защищать их должен не щадя живота своего не только от врагов внешних, но и внутренних. Что ответить на это, Иван Димитрьевич не нашелся. Но и благословлением отеческим не снизошел.
К началу нового столетия я начал свою службу в Московском охранном отделении. Опыта я не имел никакого и на первых порах усердно изучал уголовное право, методику дознания, дактилоскопию и многое другое, не менее важное в нашем нелегком деле. Немалое внимание уделялось и занятиям по специальной подготовке. Два года назад в нашем отделении ввели обязательный курс по японской борьбе джиу-джицу. Искусная воинская наука самураев увлекла меня до самозабвения, и успехов на это поприще я достиг немалых.
Словом, к своим тридцати годам я имел на своем счету пару-тройку раскрытых громких дел, несколько благодарностей от своего непосредственного шефа и именные часы лично от директора Департамента полиции. Ничем не примечательным утром сегодняшнего дня я привычно открыл дверь в двухэтажное зеленое здание охранного отделения, что в Гнездиковском переулке.
– Как отпуск прошел, Деян Иванович? – встретил меня крепким рукопожатием старший чиновник по поручениям.
