– Это я, – без предисловий произнесла я в трубку, услышав до боли знакомый, родной голос.
Сердце забилось в беспричинной тревоге. Так всегда бывает, попыталась успокоить я себя. Когда до цели остается последний шаг, боязнь провала накатывает с утроенной силой.
– Я слушаю, – бесстрастно произнес мягкий баритон.
"Это я, милый!" – захотелось разрыдаться вдруг в трубку. – "Забери меня скорее отсюда!".
С трудом подавив рвущийся наружу всхлип, я как можно спокойнее сказала:
– Я достала настоящий бразильский кофе. Как его вам передать?
Операция, длившаяся почти полгода, закончена. Секретные документы Генштаба вермахта у меня на руках. Отдать их связному и моя миссия завершена. О том, что в роли связного будет мой любимый, я узнала только сегодня утром.
– Где вы сейчас находитесь? – голос прозвучал с едва уловимым напряжением.
– На углу Фридрихштрассе и… – я беспомощно взглянула на булочника.
– Фридрихштрассе и Унтер ден Линден, – быстро подсказал мне хозяин.
– Унтер ден Линден, – послушно повторила я в трубку.
– Ждите там и никуда не уходите! – властно приказал родной голос. – Я отправлю за вами автомобиль, он заберет вас через четверть часа.
Связь прервалась. Вот и все, теперь остается только ждать. Вытерев ладошкой вспотевший лоб, я устало опустилась на одинокий стул. Поспеши, милый, нет сил больше терпеть! Если бы ты знал, как я по тебе соскучилась! Глаза закрылись сами собой – так легче воскресить в памяти любимый облик, такой далекий и одновременно близкий.
– Приготовьте паспорта для пограничного контроля! – кто-то бесцеремонно потряс меня за плечо.
Я с трудом открыла слипающиеся веки. Хозяин булочной испугано жался в углу, пытаясь слиться с серой, выложенной из ноздреватого песчаника стеной. Трое эсэсовцев с равнодушно-брезгливыми лицами выжидающе смотрели на меня.
– Какие паспорта? – ошеломленно пробормотала я. – Какой пограничный контроль?
– Совсем от жары с ума посходили! – высоким бабьим голосом заверещал худой, болезненного вида эсесовец. – Весь вагон перепился, никто ничего не соображает.
Резко вскочив со стула – бежать, немедленно бежать! – я больно ударилась о низкий потолок булочной. Патруль поплыл в глазах, размазываясь очертаниями и сливаясь в единое целое. Вместо черных мундиров тайной полиции передо мной синело смутное пятно.
– Вы из абвера? – глуповато осведомилась я, отчаянно сдерживая зевок.
– Штирлица насмотрелась, – понимающе кивнула крашеная в ярко-рыжий цвет безобразно толстая проводница, подслеповато щуря воспаленные глаза. – Давай, девонька, просыпайся. К границе подъезжаем.
