— Во-первых, я знал, что ты поедешь по фривею, и рванул вперед, что является доказательством моего ума. — Он мчался с такой же скоростью, что и она, так что постоянно находился рядом.
— Во-вторых, меня, моя любовь, как будто приварили к тебе. И, в-третьих, я не исчезну, потому что ты меня любишь и хочешь, чтобы я был с тобой.
— Нет, я не хочу! Я никого не люблю! Я каждый день хожу к Игорю Горинскому, чтобы ты знал, и он бьет яйца для завтрака на мне. Это мое подлинное Я.
— И вопреки этому я люблю тебя, а разбивать яйца я тоже могу.
Из-за трейлера, ехавшего слева, Кари на некоторое время потерял связь с Дианой, но затем быстро нагнал ее.
— И я возлюбленная Джошуа Хакле! — Отчаяние овладело ею. — Его духи предназначались мне.
— Я люблю нюхать духи, значит, и мне это не помешает!
— Я толкнула дочь Моков на путь порока! Это из-за меня она стала легкомысленной девушкой!
— Диана, я готов вслед за тобой ступить на этот путь! Я люблю развратных женщин!
Кари повернул за ней с фривея, когда она в темпе, от которого захватывало дух, въехала на свою улицу. Взвизгнув тормозами, обе машины остановились перед домом Дианы.
Диана выскочила из машины и, отпирая дверь, прибегла к крайнему средству.
— Ричард Хилл подарил мне браслет с настоящими рубинами, потому что…
Кари нагнал ее, протиснулся вслед за ней в прихожую и крепко взял за плечи, одновременно пытаясь захлопнуть входную дверь ногой.
— Потому что… что? — тихо спросил он, пристально глядя ей в глаза. — Что? Скажи!
Хотя его лицо пылало от страсти и любви, Диана все же услышала угрожающие нотки в его голосе.
— Он мне подарил, потому… потому…
Он бы ушел, если бы она стала всерьез утверждать, что является возлюбленной Хилла. Но тогда она причинила бы ему боль.
— Потому что… я его…
Диана не отрываясь смотрела на слегка приоткрытые губы Кари, которые все приближались и приближались к ней. Это последняя возможность его прогнать! Самая последняя! Потом было бы слишком поздно.
Прикосновение его губ разрушило все ее планы избавиться от него. Она позволила его губам прижаться к своим, нежно приняла его язык, приникла к Кари всем телом и положила руки ему на затылок, погрузив пальцы в его волосы и ласково их перебирая. Ее дыхание участилось, когда он привлек ее так крепко, что она едва могла вздохнуть, а ткань платья на ее груди смялась. Другой рукой он тесно прижал к себе ее бедра, и она почувствовала его возбуждение. Но это было опасно — полностью предоставить себя в его распоряжение.
