Она погрузилась в постель, набитую сухой, тревожно пахнущей травой. На столе дрожал и раскачивался огонек свечи, в маленькое окно ветер с тихим шорохом по-прежнему бросал горсти жесткого снега.
Постель чуть покачивалась под ней, слегка кружилась голова, и все это — пламя свечи, шум ветра и шорох снега, непривычные запахи, поскрипывание дерева где-то в недрах дома — вызывало в ней такое острое и щемящее чувство потерянности, жалости к самой себе, что она едва не разрыдалась и долго лежала без сна, глядя в низкий потолок с колеблющимися на нем тенями. Потом, чувствуя, что заснуть все равно не удастся, встала, надела то, что Новиков для нее приготовил, — синий шерстяной костюм с белыми полосами вдоль брюк, рукавов куртки и воротника и со свечой в руках вышла на лестницу.
Андрей с толстой книгой на коленях сидел перед пылающим камином и не сразу заметил ее появление. Потом вскинул голову, очевидно, ощутив взгляд, встал и чуть поклонился.
— А вы здорово уже вписались в реальность. Я сразу и не узнал, думал, кто из ребят вернулся… Что-нибудь не так?
— Нет, все в порядке. Но спать не могу. Можно я посижу с вами?
— Безусловно. Буду рад.
Он жестом предложил ей сесть.
Альба спускалась вниз, не совсем понимая зачем, даже не имея в виду, что застанет здесь Новикова, а вот увидела — и ей стало вдруг спокойно. Она еще не сумела этого осознать, но Новиков уже был ей не безразличен, словно древним женским инстинктом ее потянуло к самому сильному и надежному в этом опасном мире мужчине. Несмотря на то, что между ними бездна времени. Но, с другой стороны, между ней и героями, скажем, Шекспира вообще почти целое тысячелетие, а Гамлет во многом ближе и понятнее, чем люди с детства знакомые. Так что не в столетиях дело…
— О каких это вы ребятах сейчас сказали? Разве вы не один здесь? — спросила Альба.
— Ну что бы я тут делал один? Нас тут довольно много, когда четыре, а когда и все шесть… Отличные, между прочим, ребята. Знают, что делать по любую сторону от мушки… Завтра сами увидите.
Альба кивнула. Это сообщение было интересно, но ее сейчас не занимало.
— Как вы все же считаете, Андрей, сумеем мы освоиться в вашем мире? Мне не по себе…
— Я думаю — да. Вы уже начали осваиваться. Дальше пойдет легче.
— Нет. Пока я просто держусь. На том запасе сил, что остались… еще с корабля. Как ныряльщик на дне. Да и вы человек, по-моему, не характерный. Чрезвычайно контактный. И психолог. С вами мне легко. А как будет с другими?
