– Мэдок! Отпусти!
– Шшшш… – Он вошел в ванную, захлопнул дверь и усадил меня на стойку.
– Мэдок…
Но мне не дали договорить. Он завладел моими губами, обнял меня своими сильными руками. От давления, оказываемого на мой рот, я едва не задохнулась. Каждый раз, когда Мэдок делал вдох, я тоже пыталась отдышаться, потому что он возвращался буквально через долю секунды. Его губы скользили по моим, быстро, настойчиво, жадно, уверенно. Он запустил обе руки мне под футболку, сжал груди. Я ничего не могла с собой поделать. Мои руки опустились под пояс его пижамных штанов, схватили идеальную, гладкую задницу, и я притянула Мэдока ближе, себе между ног.
– Сразу извиняюсь за свою несдержанность, – сдавленно произнес он, пытаясь стянуть с меня футболку, только я каждый раз опускала ее обратно. – Я возбужден как последний ублюдок.
– О, разве это не обычное дело по утрам? – Я скрестила руки на груди, опять помешав ему себя раздеть.
– По утрам? – Мэдок начал тыкать пальцами мне в живот, щекотать, чтобы я опустила руки. – Я всю гребанную ночь глаз не сомкнул, истязая себя. И зачем только сказал тебе запереть дверь вчера?
Прошлой ночью он проводил меня до спальни и распорядился, чтобы я заперла за собой дверь. Очевидно, Мэдок не всегда был знаком с людьми, приходившими к нему на вечеринки, а потом спьяну разбредавшимися спать по всему дому. Я видела только троих, когда поднималась наверх, но их вполне могло оказаться больше.
– Ты старался защитить меня от насильников, – подметила я, прикусив губу, чтобы сдержать смешок.
– Ага, ловкий маневр. – Он улыбнулся, по-прежнему щекоча мой живот. – Я тоже не смог к тебе пробраться.
Обхватив ладонями мое лицо, Мэдок опять меня поцеловал, его язык проскользнул мне в рот. Покалывающее ощущение растеклось по коже; я вздрогнула, почувствовав зарождавшийся между ног жар. Тоже обхватив его лицо руками, ответила на поцелуй.
Мэдок воспользовался представившейся возможностью и снял с меня футболку одним ловким движением, подобно фокуснику, вытягивающему скатерть из-под сервированного стола.
– Мэдок, нет, – жалобно скомандовала я, сложив руки на груди. – У меня после вчерашнего все болит.
Он сдвинул брови, уголок его рта приподнялся.
– Болит? Из-за меня? Это. Круто.
Идиот. Мне не следовало говорить ему об этом. Теперь он чувствовал себя мужиком.
– Ну, значит… – Вздохнув, Мэдок опустил меня со стойки. – Тебе ничего не грозит. Пока.
Без разницы.
