Хлоя. Потомок древних римлян у ваших ног!
Певец поет на канале.
Клава. Я наблюдала за официантами на конгрессе. Через одного микромимика была точно такая же: зубами наружу.
Хлоя вновь достает деньги, бросает вниз.
Вы что, на него все деньги истратить хотите? У вас, что ли, меньше бумажки не было? Вы хоть посмотрели, сколько ему бросили? Лучше бы мне их отдали! (Вниз.) Ты чего побираешься, аксакал? Ты что, на инвалидности? Не стыдно тебе: здоровый мужик! Гондолу, наверное, первым захватил и собирает пеню!
Хлоя. Замолчите! Дайте послушать!
Певец поет.
Клава (отойдя). Фридрих — я теперь удостоверилась — не ошибались с Карлом. Когда я уезжала, поздравляли: ка-а-ап-страна, кап-страна! А что мне нужно было купить — я и здесь не нашла! Нужны мне были для отца сорок четвертого размера унты — не купила то, что действительно для жизни нужно. Двухкассетник здесь — не подойдешь!
Хлоя. Прошу ведь: дайте послушать!
Клава. Слушайте-слушайте, раз деньги платили. На эти деньги могли бы плейер купить и слушать круглые сутки.
Певец поет. Слышно, как далеко-далеко вторит ему другая уличная песня.
Не надо утверждать, что у них все проблемы решены. У них много чего в витрине стоит. В Амстердаме, там у них в витрине такое стоит, чего ни Карлу, ни Фридриху в кромешном сне не привиделось бы. Дошли до пределов возможности! Я многое могу простить капиталистам, кроме ихней сексуальности. Этого я не прощаю. Не терплю!
Хлоя. А я терплю, из последних сил терплю! (Достает деньги, борясь со слезами восторга.)
Клава (бросается к ней). Нет-нет! Достаточно ему! Хватит! Вы ему уже пару сапог подарили! Я посчитала!
Хлоя. Пустите! Вы мне надоели, Клава! Что вы преследуете меня! Я здорова! Я в своем уме! Что вы привязались ко мне?
Клава. Я из той же делегации, что и вы. Рубцова сказала собраться всем здесь, в Обществе дружбы. Я сижу и жду. Я точно так же могу сказать: чего вы ко мне привязались? Я вас, между прочим, в соседки по номеру не выбирала. Нам одноместный номер не положен, мы живем вдвоем…
Хлоя. Вы мне надоели, извините!
Клава. А уж вы-то мне — знал бы кто!
Хлоя. Хватит следить за мной! Хватит шпионить!
Клава. Вот вы сейчас опять обидели меня, потом будете извиняться, спать не давать.
Хлоя. Довольно со мной говорить о магазинах, я не могу больше этого слушать! Все меня используют как переводчицу для покупок. Я не могу с утра до вечера толкаться на барахолках, меня тошнит уже, тошнит!
Клава. Да никто вас не просит теперь ни о чем! Если бы я знала язык, я бы вам так не отказала, с таким презрением. Представьте меня дома с пустыми руками. У меня дочь шестнадцати лет, еще одна — младшая, муж, отец, партком, племянницы…
