Психиатрическая практика показывала, что употребление алкоголь-содержащих жидкостей и суррогатных вин в короткий срок приводит человека к ослабоумливанию и развитию тяжелых форм алкогольных психозов, в т. ч. белой горячки («белочки»).
Я привел этот клинический случай, чтобы непросвещенному в психиатрии читателю стало понятно, что содержание зрительных образов соответствует уровню развития эпохи.
Если в XVI–XIX вв. белогорячечным «виделись» черти, колдуны, змеи, насекомые, то в XX веке уже появились марсиане, гуманоиды, динозавры, луч «Лазаря» (лазер), космические лучи, «люди в черном» и, конечно, почерпнутые из TV и Интернета разнокалиберные монстры, вампиры и т. д.
Вернувшись в освеженный ночной прохладой, приемный покой, я прилег на «дежурный» диван с надеждой отдаться в легкие «объятия Морфея». Сон уже начал подкрадываться ко мне, как я услышал за воротами больницы автомобильный сигнал:
«Опять кого – то привезли, – подумал я. – Когда это кончится, скорее бы утро!» (я уже принял 32 больных).
«Сделав свежее лицо», я вошел в приемную и увидел двоих, похожих на сельских жителей, мужчин и невзрачную девочку лет 15.
Это был еще почти ребенок с начавшей развиваться грудью. Из-под головного платка выбивались русые волосы, а не некрасивом лице мерцали огромные зеленые глаза. Что-то странное мне показалось в этих глазах.
Она смотрела на меня прямо, не мигая, но меня не видела.
В застывшей позе, с выражением какой-то зачарованности, она не ответила ни на один мой вопрос. На лице выражение страха сменялось блаженной улыбкой, губы что-то шептали, чего невозможно было понять.
Иногда ее глазные яблоки уходили под лоб, рот полуоткрывался, девочка глубоко вздыхала, на шее и лице проступали красные пятна, тело конвульсивно и ритмично вздрагивало.
Испустив глубокий вздох, она опять превращалась в созерцательницу чего-то, что было недоступно мне. Я взял ее за руку, чтобы определить пульс, но рука не опустилась, а застыла в прежнем положении.
«Восковидная гибкость», – подумал я, и начал придавать конечностям девочки разные, даже вычурные, положения – они так и застывали.
Тогда я стал расспрашивать сопровождающих – это был отец и дядя Шуры (так звали девочку).
Отец рассказал, что мать Шуры Мария на последнем месяце беременности пошла в лес по грибы. Возвращалась она под вечер и уже на околице вдруг налетела страшная гроза. Громовые раскаты перемежались чудовищными молниями, одна из которых ударила в вековую сосну, под которой пряталась Мария. Молния расщепила дерево, а Мария потеряла сознание.
