И молодой родственник его Керим, уважаемый в республике профессор медицины, тогда же решил, что в ближайшее время он покинет Узбекистан и поедет в Крым, чего бы это ему не стоило – Керима оскорбляла мысль, что там, наверху, считают его запуганным человеком, ради достаточно высокого общественного положения на чужбине отвернувшегося от своей отчей земли.
Ну не мог Керим вынести этой мысли!
Теперь он стал больше времени проводить со своими земляками, общаясь и с активистами Движения и с безразличными – были и такие. Если раньше он просто отмечал в памяти таких личностей, которые, зарабатывая честно или не очень, прожигали жизнь в кутежах, то теперь он обозначал свое отношение к таким типам или прекращением общения или сдержанным – все же интеллигент, профессор – речевым отпором. Так происходящие вокруг него события, среди которых были и значительные и вовсе незначительные, но знаковые, вдруг изменили его характер, сделав его непримиримым к нелогичным поступкам и заявлениям, особенно касающимся его народа.
Прежде всего, надо отметить появившееся у него понимание того, что позиция «каждый должен заниматься своим делом» в условиях национального кризиса сродни трусливому уходу если и не в команду противников своего народа, то в толпу «без роду и племени».
И вот Керим узнал, что советская власть принимает меры к заселению Крыма нетатарским населением, затрачивая на это огромные средства из бюджета. Это обстоятельство добавило возмущения в душу Керима. Сунулся было наш профессор в одну из инициативных групп, но был шокирован междоусобицей там происходящей, и решил действовать в одиночку. А что может сделать человек, не желающий долгих разговоров? Он может сразу взять и поехать на жительство в Крым. Как, между прочим, и поступило большинство крымских татар.
И Керим не стал ждать, а, удивив всех уволился, чтобы сжечь мосты назад, и, прихватив часть сбережений, поехал в Крым. Снял внаем комнату у старой женщины в Симферополе, адрес которой дал ему один знакомый, и занялся поиском работы. В первую очередь пришел в мединститут,зашел к ректору и предъявил своидипломы и трудовую книжку. Когда ректор узнал, что перед ним крымский татарин, он сразу изменился в лице и спросил, прописан ли тот в Крыму. Керим ответил, что собирается купить в городе или на окраине жилье, ректор холодно ответил, что тогда, мол, и приходите. И встал, показывая, что посетитель может быть свободным.
Этот визит в медицинский институт был первым экспериментальным подтверждением существования тех запретов для татар, о которых Керим знал теоретически. До этого в глубине души он полагал, что статус профессора дает ему некоторые привилегии и право на уважительное отношение к себе. Тем не менее, Керим не был обескуражен. Он решил, что в таком городе, как Евпатория, где множество различных санаториев, он имеет шанс найти себе в той или иной степени приличествующую своему статусу работу.
