- Монголы, вон из Крыма! Монголы, вон из Крыма!
Но услышанное от Ахтема осталось в их памяти, не воздействуя, однако, на их совесть.
Выступление Ахтема было очень уместным. Теперь после того, как преодолевшие растерянность пикетчики вновь перешли на ругань, наступил момент, когда татары могли, сохранив достоинство, со смехом удалиться, что и было сделано. И пока они не разошлись небольшими группами, наблюдатели в штатском следовали за ними.
Шамиль подвез Керима к больнице имени Семашко и вместе с Фуатом остался в машине дожидаться. Керим вернулся довольно быстро. Заведующий клиникой смущенно объяснил коллеге, что он говорил с руководством, которое категорически запретило ему принимать на работу крымского татарина, пусть хоть и высококвалифицированного специалиста с профессорским званием. Смущение заведующего клиникой, доцента, было столь велико, что он проводил Керима на улицу до самой ожидавшей его машины не снимая белого халата, нарушив тем самым принятый порядок.
- Ладно, хрен с ними! – подвел итог Фуат. – Давай, Шамиль, рули к моему родственнику Асану на Киевскую улицу, он здесь уже два года живет в квартире, купленной на имя русской жены.
- О-о! Какие у тебя, оказывается, родственники! – Шамиль действительно был удивлен.
- Ага. Только сделай остановку у гастронома…
В свою бытность в Узбекистане, Керим принадлежал к числу самых известных республиканских кардиологов. Относясь по своему психологическому складу к людям, полностью отдающим себя выбранной профессии, Керим поначалу, когда он после защиты в Москве докторской диссертации вернулся в Узбекистан, всю свою амбициозность направлял на успешную профессиональную деятельность. Он стал профессором, потом его избрали заведующим кафедрой. Все эти ступени он проходил благодаря своей высокой специальной подготовке.
Отношение его к всенародному движению крымчан было взволнованным, но в значительной мере отстраненным. Он, конечно, подписывал обращения к властям, давал деньги на деятельность инициативных групп, но не больше – Аллах ему судья.
Вообще молодой профессор был человеком общительным, и если это не было помехой его работе, то охотно принимал участие в компаниях со старыми друзьями или с коллегами на работе. Поэтому, наверное, в «высших сферах» институтской элиты было решено приобщить становившегося известным в медицинских кругах всей страны Керима к этой самой элите – такие успешные как он люди могут оказаться полезными во внешних связях группы. Так было решено избрать его в профсоюзный комитет института.
