Неунывающая Лейла говорила, что как только она получит гражданство иностранной державы, она приедет в Москву и зарегистрирует брак с Камиллом, после чего их вместе выпустят за пределы «железного занавеса». Против такой отдаленной перспективы Камилл возражений не имел, а у Лейлы хватало ума не развивать дальше эту тему…
Но вот стукнула связанная из жердей калитка – Лейла улыбаясь шла по тропинке. Затосковавшему в одиночестве Камиллу захотелось выбежать ей навстречу, но он сдержался – будущее было чревато расставанием и нельзя было раскручивать чувства. Он вышел в сени только тогда, когда туда вошла Лейла, и послышался стук брошенных на пол сумок – девушка спешила обнять возлюбленного.
Разговор о рукописи он начал, когда Лейла уже разделывала купленную тушку утки, а сам он разогревал на газовой плитке масло под картошку. Как он и подозревал, внучка хозяина дачи понятия не имела о темно-вишневом бюваре и тем более ничего не ведала о хранившемся в нем таинственном манускрипте.
- Это, конечно, ты сам написал! – воскликнула она, когда Камилл почти дословно пересказал ей текст рукописи. – Ты у меня талант! Как интересно! А что будет дальше?
Камилл принес из комнаты бювар и продемонстрировал исписанные необычным почерком листы удивленной девушке.
- Конечно, я выпрошу у деда продолжение, если оно у него есть, - Лейла взяла в руки не скрепленные между собой листы и изумленно рассматривала их. Камилл почему-то был уверен, что и дедушка Лейлы ничего не знает о странной рукописи.
Во время ужина разговор шел исключительно о загадочном повествовании, о том, что же таинственный путешественник мог увидеть в глазах мистического служителя. Но потом тема поднадоела, и молодые люди нашли себе другие развлечения.
На следующий день, вновь оставшись один, Камилл дважды внимательно перечитал короткий текст. Не все было понятно в чисто историческом смысле. С кибернетикой, разумеется, все ясно. Однако что за Фил в канадской команде и что за лозунг «экономика должна быть экономной»? Ну, Фил, допустим, где-то в «свободном мире» играет в футбол или в хоккей, и какой-нибудь весь из себя журналист-международник мог рассказывать слушавшим его с раскрытым ртом случайным спутникам по купе о прелестях заграничной жизни. Однако смешной экономический тезис, явно узнаваемый таинственным пассажиром и заставивший его усмехнуться, не существовал, насколько мог судить Камилл, никогда, и, во всяком случае, - совершенно точно! - на обширной территории Советского Союза. И потом еще какие-то пластиковые бутылки вдоль дороги…
