– Нет.
– Ах да, ты же шпионил за мной… Так что, если бы я сделала какую-нибудь глупость – к примеру, переспала с незнакомцем, чтобы мне стало легче, – ты бы об этом узнал.
Она говорила так, будто и вправду обдумывала эту идею, и Макса это больно кольнуло.
– Мне такое даже в голову не приходило, – проговорил он.
– Почему? Мы же расстались.
– Ты не спишь с кем попало.
– Когда человеку плохо, он способен на любые глупости.
Макс пожал плечами. Он этого не понимал. Контролировать себя он учился с колыбели.
– Впрочем, – продолжила Джиллиан, – я ни с кем не спала.
– Только не говори, что жалеешь об этом. Лично я этому очень рад.
– А ты?
– Что – я? – Он на мгновение растерялся, потом понял. – Нет, у меня никого не было.
– Почему?
– Я скучал по тебе. – Теперь, когда он не пытался произвести на нее впечатление, это уже не казалось ложью. – И я тебе верю.
Джиллиан казалось, что весь мир объединился в заговоре против него, стараясь каждую секунду напоминать ей о Максиме, принце Волариса.
Как будто ей без этого было легко не думать о нем!
По работе ей часто приходилось иллюстрировать книжные обложки. Но не только. В обычное время.
А тут – три дня подряд она целыми днями делала снимки для обложки любовного романа. Не отвлекаясь больше ни на что. И как назло, все его героини были блондинками.
Она часто снимала брюнеток, рыжих и даже девушек с розовыми перьями в волосах. Но в эти три дня светловолосые модели просто преследовали ее.
И все они к тому же испытывали интерес к высоким темноволосым красавцам.
Правда, ни один из них не был в точности похож на Макса. Им всем недоставало стали в характере, блистательного равнодушия, которое позволило ему уйти от нее, даже не обернувшись.
Ее модели-мужчины были по-своему прекрасны. Но ни один из них не был Максом. При взгляде на них не начинало усиленно биться сердце, не перехватывало дыхание, а тело не обдавало жаркой волной.
И из-за этого не думать о Максе было еще труднее.
Впрочем, и сам он делал все, чтобы не дать ей собраться с мыслями.
Несколько раз в день он присылал ей эсэмэски. Он делился с ней разнообразными фактами о беременности. Это было разумно и даже, пожалуй, мило. Каждое его послание выражало заботу о ее удобстве и о здоровье ребенка, и она ценила это.
Но при этом он вел себя так, как будто они до сих пор были вместе. Он приглашал ее поужинать вместе, сходить на концерт, просил сопровождать ее на разнообразные светские мероприятия…
Как будто в ответ на ее мысли, телефон настойчиво оповестил: «Вам сообщение».
