Или еще одна реклама, на которой бабушка, которой оставили на попечение внучат — они такие милые, — готовит для них обед. С хитрым взглядом — ух, что за рожа! Повариха посыпает пирожки мышьяком. Голос за кадром: «Пирожки Савиньо… умереть от удовольствия». Ролик как ролик, по крайней мере, для старушки можно найти смягчающие обстоятельства: слабое зрение, рассеянность. Но этот демонический хохот, который раздается в то время, как сладкоежки набрасываются на свои тарелки, может сделать из самого яростного защитника прав пожилых людей столь же яростного геронтофоба.
Или такой ролик. Семейная пара, естественно, уже пожилых людей, но еще хорошо выглядящих, даже красивых, достойных, отзывчивых — это видно с первого же взгляда, — дарит своим детям и внукам новенький автомобиль «пежо» последней модели: вот, это вам, наши милые, нам теперь она не нужна. А пока вся взволнованная семья машет руками и носовыми платочками, пожилая пара, взявшись за руки, уходит в сторону заходящего солнца под музыку, заставляющую пустить слезу. В какую же загадочную страну уходит эта пара? Об этом не знает никто, но рекламный слоган обращается к телезрителю: «Езжайте дальше на „Пежо-72“».
— Все-таки, все-таки, — шептал Кузен Макс, — послание должно дойти, люди не настолько глупы.
Сегодня вечером он пришел раньше, чем обычно: из-за дебатов зал был полон посетителей. Хозяину «Регалти» пришла в голову мысль поставить в глубине зала телевизор, и теперь в его бистро всегда было полно народа. Каждый репортаж, каждое интервью на эту тему заставляли людей уходить из дома и присоединяться к себе подобным на лавках «Регалти». Там можно было встретить даже семидесятилетних людей, которые потягивали тизан[5] в надежде услышать хотя бы слово солидарности. Чаще всего их ожидания оказывались напрасными, поскольку споры между сторонниками и противниками меры сильно распаляли желчь выпивох, уже подогретых стаканами красного вина. На дверях заведения появилась табличка, указывавшая, что в ночь референдума там будет организован буфет и танцы. Достаточно было записаться и заплатить заранее — хозяин опасался проявления недовольства.
Но до этого было еще далеко: тем, кто хотел потанцевать, набив живот, надо было подождать еще двое суток. А пока продолжались споры. За одним из обсуждений следила вся страна. С того момента, как Филипп Вассеро, знаковая фигура из предыдущего левого правительства, который, по всеобщему мнению, навсегда ушел с политической сцены, бросил действующему премьер-министру официальный вызов. Гарсен, от которого этого никто не ожидал, этот вызов принял. Несмотря на протесты оппозиции, Бофор назначил дату этих дебатов, нарушив правило восьми дней. Дебаты за сорок восемь часов до начала референдума: ведь это означало — или пан, или пропал! «Знаю», — ответил он на это с загадочной улыбкой. Но, в конце концов, Гарсен не справится с Вассеро! «Увидим», — отрезал он, продолжая улыбаться.
