Бужон в свои сорок девять лет овевал комитет ветром молодости. Бужон и его улыбка, эта вечная улыбка, обнажавшая фарфоровые зубы, — Бужон, каков облик! — его фигура атлета, стремительность его движений, потребность быстро ходить, взбегать по лестнице, перепрыгивая через несколько ступеней, все это вселяло спокойствие в заговорщиков. Общаясь с ним, они чувствовали себя несколько помолодевшими, покидали на какое-то время клуб приговоренных и вступали в клуб бойцов, победителей. Сравнивая зажатого в тисках растрепанной одежды их министра внутренних дел — сегодня край рубашки опять болтался на животе довеском — с Бужоном, с его безукоризненным стилем одежды, они могли расслабиться, зная, что находятся в надежных руках, что все устроится, как нужно. Победа была близка. Странная победа, если хорошенько подумать. Но они предпочитали не думать слишком много.
Молодежь из фаланг Бужона во время прохождения манифестации смогла убедиться в том, что зрители пришли посмотреть на шествие скорее из любопытства, чем из чувства симпатии. Многие даже веселились, повторяя контрпризывы, вброшенные фалангистами. Не всегда лучшего качества, но очень полезные для того, чтобы нарушить всеобщую гармонию…
Бофор призвал присутствующих в свидетели:
— А я что говорил! Могу даже открыть вам небольшой секрет: опросы общественного мнения для нас очень благоприятны. Не так, как хотелось бы, но наблюдается неуклонный прогресс в последние три месяца. Чувствуется, что первоначальный ступор в умах людей прошел. Мало-помалу разум начинает одерживать верх. Если в течение предстоящих двух недель мы не совершим ошибку, в успехе я не сомневаюсь. Итак, господа, за работу. А работа наша будет заключаться в проведении переговоров и в общении. Вначале о переговорах: их количество надо увеличить. Я уже вам говорил, что не надо стоять на позициях голосования «за» или «против.» Мы должны заманить наших противников в переговорную ловушку, вести переговоры как официальные, так и тайные. Противник, который идет на переговоры, проигрывает. Поскольку оппозиция идет на амбразуру в разрозненном порядке, меня это не беспокоит, личные интересы очень быстро возобладают. Ах, очарование французской политики! Мы распределим роли в зависимости от важности и особенностей переговоров. На Гарсена по-прежнему возлагается основная ответственность. Вот уж никогда бы не подумал, что Гарсен… Отлично сработано, Бертоно, отлично! Нам окажут помощь и другие министры. Отныне весь состав кабинета министров будет привлечен к этому проекту. Некоторые министры доставили нам неприятности, но ведь надо уметь играть на струнах человеческой души, не так ли? Для тех из вас, кого пригласят за стол переговоров, инструкции прежние: демагогия, демагогия и еще раз демагогия! Никого не обижать, обещать все или почти все, а если зайдет речь о какой-нибудь уступке, обращаетесь к Бертоно или ко мне.
