— Все это мне представляется слишком сложным и нелогичным.
— Мы имеем дело с другим миром.
Мисс Рейнберд вынуждена была признать силу последнего аргумента, хоть и не могла отделаться от неприятного чувства, что мадам Бланш ведет с ней очень тонкую и умелую торговлю. Ощущение это было бы еще более сильным, если бы не одна прозвучавшая во время сеанса подробность.
— Вы помните тот эпизод, когда вы видели мальчика? — спросила она.
— Да, прекрасно помню. Он был неряшливо одет и запачкан грязью, как многие мальчишки после дня, проведенного на улице.
— Вы сказали, что у него на руке или на запястье что-то было. Вы не могли бы описать это поточнее?
— Нет, не могу. Видение было очень смазанным.
— Это было большим или маленьким?
— Довольно большим. Сначала мне показалось, что это ракетка для игры в настольный теннис.
Мисс Рейнберд договорилась с Бланш, что позвонит ей через несколько дней и известит о своем решении относительно дальнейших встреч в Рид-Корте. Но уже на обратной дороге, уютно устроившись в роскошном «Роллс-Ройсе», она утратила последние сомнения. Конечно, она хочет продолжать сеансы. Мисс Рейнберд постаралась скрыть от мадам Бланш, что описание мальчика произвело на нее сильное впечатление. Она представила себе Хэриет, прогуливающуюся со своим офицером по берегу реки, и из памяти всплыла одна мелкая деталь. Когда Хэриет пересказывала свою злополучную любовную историю, она упомянула о том, что тот ирландский офицер был страстным любителем соколиной охоты и во время одного из своих визитов принес показать вытренированную им пустельгу. Они вместе тогда ходили к шалашу и охотились на скворцов. Не исключено, что страсть отца перешла к сыну. Теперь мисс Рейнберд была почти уверена, что на руке у мальчика сидела какая-нибудь птица типа ястреба. Пока мадам Бланш описывала мальчика, она ясно представила себе эту картину: растрепанный школьник с ястребом на руке. Как всё это необычно!
Вечер шел на убыль. Солнце на подходе к горизонту уныло таращилось с запада из-за густой гряды облаков. В морозном воздухе Шубридж мог видеть вдалеке холодно-серый отблеск моря и торчащую из воды покрытую зеленью макушку Стип-Хольма. Еще ближе к горизонту в полутьме угадывались очертания Флэт-Хольма. Пройдет час, и в устье реки Северн зажгутся сигнальные огни. А еще через два часа ему нужно будет отправляться обратно в школу после проведенного дома уик-энда. Ему больше нравилось находиться дома, но мысль о возвращении в школу не беспокоила. Он привык принимать как должное все, что ему приходилось делать, независимо от того, нравилось ему это или нет.
