Ганхен сняла пальто, оставшись в полосатом платье без рукавов и с глубоким вырезом на груди. И руки и грудь покрывал загар красноватый, легкий. Когда она нагибалась, было видно, что дальше кожа у нее совсем белая.
Можно было безошибочно заключить, что она не провалялась лето где-нибудь на пляже и не так уж часто выезжала «в зелень». Так можно было заключить, зная, что ни одна берлинская девушка не пропустит случая позагорать или хотя бы обветриться. Ах, это так модно, здорово, спортивно! Быть за городом и не выставиться на солнце — это все равно что сидеть в кафе и не пить кофе. Нет, Ганхен не была избалована загородными прогулками и, может быть, поэтому так искренне наслаждалась. Впрочем, как и другие парочки, вместе с которыми мы были плотно вбиты в эту площадку, словно копчушки, уложенные попарно в коробке с наклейкой рыбного магазина Лемке.
То и дело слышалось: «Смотри, смотри!» «Смотри» — шпиль кирхи в куще пожелтевших берез на высотке, пруд с четкими темно-зелеными палитрами отцветших водяных лилий или живописные развалины, может быть специально торчащие здесь «для ландшафта». «Руины, руины!» — завосхищались кругом, возможно загипнотизированные многочисленными путеводителями, настойчиво причисляющими любые развалины к местным красотам.
Иоганна послушно поворачивала голову со своими светлыми волосами, конечно вчера накрученными на бигуди, но уже слегка разлохмаченными, и видно было, что она, как и все, не пропустит ничего, что может украсить эту поездку, просто потому, что так положено: едешь наслаждаться природой — наслаждайся! Так же как сидишь в кафе — пей кофе. И Вальтеру Зангу это нравилось. Все было просто, бесхитростно, как у всех.
И ведь они ехали в Вердер, «Яблочное царство Вердер», где достаточно было воткнуть яблочную ветку в единственную в мире плодоносную землю, чтобы она принялась и незамедлительно пошла в рост… Царство яблок и сидра, молодого вина, кухенов с яблоками, яблочного мармелада, яблочных шарлоток, румяных, как яблочко, девичьих щек… «Мой друг возил меня в Вердер»— это звучало в устах столичной девушки гордо, значительно. «О, это не дешевая поездка!» — прикидывали подружки с завистью, мать — с надеждой. А ведь теперь война, молодые мужчины знают себе цену, и спасибо, если поведут в «Автомат», где пластмассовая платформочка выбросит на картонной тарелочке с гофрированным ободком всего лишь горячую сосиску с холодным картофелем и мазком сладкой горчицы…
