Я вытаращилась на огромную, безобразную гориллу, выросшую в дверном проеме. Ростом, наверное, футов восемь, косматая шерсть, горящие красные глазки и огромное, шумно ходящее ходуном брюхо!
Она разинула пасть и злобно взревела. Я чудом увернулась, когда она вскинула неуклюжие лапищи в попытке меня схватить.
Нам потребовалось всего две или три секунды, чтобы сообразить, что никакая это не горилла, а кто-то в горилльем костюме. Но эти две или три секунды были не из приятных!
Брэд со смехом схватил гориллу за массивную башку и сдернул ее с плеч. Под нею обнаружилась лоснящаяся от пота темная физиономия нашего общего друга Маркуса Райта.
— Фух, под этой штукой тыща градусов, наверное. Напугал я вас?
— Ничуть, — сказала я. — В таком-то убогом костюмчике?
— Костюм потрясный, — возразил Брэд, запустив пальцы в мех на руке «гориллы». — Натуральная шерсть?
— Полагаю, он сделан из настоящей гориллы, — сказал Маркус.
— Шутишь, что ли, — сказала я.
Он кивнул:
— Ага, шучу. — Он вытер пот со лба тыльной стороной горилльей ладони.
— И ты всю дорогу шел в таком виде? — поинтересовался Брэд.
Маркус неуклюже протопал в дом. Гориллью голову он швырнул на диван в гостиной:
— Ну, посигналила пара машин. Но познакомиться поближе никто не решился.
— Кто там? — окликнула мама. Она вошла в гостиную и, прищурившись, посмотрела на Маркуса. — Знаешь, Маркус, по-моему тебе стоит показаться врачу. Для двенадцатилетнего мальчика такое оволосение не совсем нормально.
У нас в семье все шутники. Кроме Митча, само собой.
Мама и Маркус еще пару минут пикировались насчет костюма. Я сбегала на кухню и принесла Маркусу холодного питья. Он явно помирал от жажды.
Маркус (когда он не горилла) — высокий, худощавый негр с голливудской внешностью (не считая ушей, кои, увы, напоминают два лопуха), мягким голосом, и визгливым смешком, при звуке которого меня саму поневоле пробивает на хи-хи.
Мы с Дэвином и Маркусом постоянно общаемся, наверное, потому, что мы единственные ребята, которые не воспринимают жизнь слишком всерьез и любят смеяться дни напролет, не боясь показаться со стороны полными психами.
Мама вернулась к папе и электронному теннису. А Маркус плюхнулся на середину дивана.
— Почему бы тебе не снять костюм? — спросила я.
