Чайльд Гарольд | страница 21



Ей изменил для смертной. Вот утес,
Откуда Телемак скатился в море,
Гоним суровым Ментором; здесь в горе
Она от двух утрат лила не мало слез.[88]
XXX.
О, юноши, хоть лик богиня скрыла,
Вас искушенье может в грех вовлечь.
Ее богиня смертная сменила, —
Вы с новою Калипсо бойтесь встреч!
О, Флоренс![89] Если б только сердце это
Могло поддаться чарам красоты,
Тобою грудь моя б была согрета;
Но лучшего достойна ты привета,
Твой храм не осквернят греховные мечты.
XXXI.
Так думал Чайльд-Гарольд, глядя без страсти
На чудное виденье. Светлый бог,
Над ним уж не имея прежней власти,
Героя моего пленить не мог.
Волнений чужд, он к цели шел упрямо,
Не признавая более любви;
Пред ним навек закрылись двери храма,
Где он курил не мало фимиама:
Амур разжечь не мог огонь в его крови.
XXXII.
Красавица себе не объясняла,
Как Чайльд-Гарольд мог устоять пред ней,
Когда толпа поклонников вздыхала
У ног ее, клянясь в любви своей.
Пленен ее волшебною красою,
Как мог Гарольд не пасть к ее ногам,
Признавшись, может быть, кривя душою,
Что стал ее рабом? Тщетны порою
Признанья, но гневить они не в силах дам.
XXXIII.
То сердце, что ей мраморным казалось,
Молчанью и гордыни предано,
С искусством обольщения сроднялось;
Легко в обман могло вводить оно.[90]
Но Чайльд забыл, как расставляют сети,
И силой обольщений пренебрег;
Коль нет любви, напрасны средства эти,
Когда б лишь для любви он жил на свете,
С толпой вздыхателей смешаться бы не мог.
XXXIV.
Тот плохо знает женщин, кто уверен,
Что вздохами их можно победить;
Взяв сердце в плен, рабом, который верен
И предан им, зачем же дорожить?
Влюбленный поступает неумело,
Смирение раба пуская в ход;
Скрывая страсть, идите к цели смело;
Надежда на успех не портит дела;
Дразните их любовь – и вас победа ждет.
XXXV.
Об этой старой истине скорбели
Не раз и те, что чтут ее закон;
Счастливец, что достиг заветной цели,
Ничтожеством награды поражен.
Бесчестье, даром сгубленные силы —
Любви счастливой горькие плоды;
Когда ж расстались мы с надеждой милой,
Нас мучит сердца рана до могилы,
Хотя былой любви исчезли и следы.
XXXVI.
Но здесь покинем ряд мечтаний праздных.
Не мало мы увидим гор и вод,
Не мало мы картин увидим разных,
Не призраки – тоска нас поведет.
Нам быть в краях, каких игрой мышленья
Создать не в состояньи человек,
Каких нам не опишут те творенья,
Где людям расточают наставленья,
Как будто в них есть прок для нравственных калек.
XXXVII.
Природа-мать, что может быть чудесней
Твоих роскошных видов и картин?
Тобою полн, тебя встречает песней