Чайльд Гарольд | страница 16



И демон дум меня тревожит.
7.
Меж тем других проходят дни
В веселье; счастье – сновиденье;
Пусть не изведают они,
Как я, весь ужас пробужденья.
8.
Не мало я изъездил свет,
Но мне забвения он не дал;
Я не страшуся новых бед, —
Уж я все худшее изведал.
9.
Оставь меня! Не узнавай,
Какая скорбь мне душу точит;
Нет, с сердца маски не срывай, —
Под нею целый ад клокочет!
LXXXV.
Прости, прелестный Кадикс! Долго стены[66]
Ты защищал свои, и горд и смел;
Хоть вкруг тебя дышало все изменой,
Свои права ты отстоять сумел.
Геройский город – первым ты свободу
Стяжал, последним пав! Ты умертвил
Вождя, что изменить хотел народу.
Тогда как чернь дралась, – врагу в угоду
Оружье клала знать, лишась от страха сил.
LXXXVI.
Не странно ль, что за чуждую им волю
Испанцы умирают, что за трон
Без короля им выпало на долю
Сражаться,[67] хоть давно расшатан он?
Стране, что только жизнь им даровала.
Они верны. В вельможе дышит страх,
Но не смутил дурной пример вассала:
Ему путь к воле гордость указала,
И будет драться он хотя бы на ножах.[68]
LXXXVII.
Кто хочет изучить испанцев нравы,
Пусть тот их войн историю прочтет;
Чтоб мстить врагу кровавою расправой,
Они пускали даже пытки в ход…
Вооружась ножом иль ятаганом,
Чтоб жен спасать, сестер и дочерей,
Они боролись на смерть с вражьим станом;
Струилась кровь врагов ручьем багряным; —
Так следует встречать непрошенных гостей.
LXXXVIII.
Ужель печальных жертв борьбы тяжелой[69]
Слезой мы не почтим? Разорены
Нещадною войной поля и села
И кровью руки жен обагрены.
Пускай лежат, где пали, жертвы злости,
Кормя голодных псов и хищных птиц;
Им лучше там лежать, чем на погосте:
Глядя на их белеющие кости,
Пред храбростью отцов склонятся дети ниц.
LXXXIX.
Нельзя конца предвидеть обороны;
В Испанию, спустившись с Пиреней,
Все новые несутся легионы…
Не сводит мир в цепях с нее очей:
Коль свергнет рабства гнет она защитой,
Немало стран сроднятся с волей вновь…
Как странно: край, Колумбом встарь открытый,
Те муки, что узнали дети Квиты,[70]
Врачует счастием, отчизны ж льется кровь!
XC.
Вся кровь, что пролилася в Талавере,
Прославивший войска Баросский бой,
Блестящий ряд атак при Албуэре —
Испании свободу и покой
Не даровали. Тяжкие невзгоды
Простятся ль скоро с нею? Хищный галл
В своих когтях ее продержит годы.
Когда ж, средь мира, дерево свободы
Появится в краю, что воли не знавал?[71]
ХСІ.
Погиб и ты, мой друг![72] Объят тоскою,
Под рокот струн я слезы лью, скорбя;
Когда б в бою ты пал, гордясь тобою,
Не смела б и приязнь жалеть тебя;