Ее намерение взять Генри с собой во Францию так и не осуществилось, поскольку кузен — правда, с большой неохотой — вынужден был отправиться в Оксфорд, в колледж Святого Иоанна, где уже учился Джеймс. В июле Элиза с матерью принимали у себя на Орчад-стрит мистера и миссис Остин, Кассандру и Джейн, возвращавшихся домой после визита в Кент. Затем Элиза решила навестить Джеймса и Генри в Оксфорде. В письме Филе Уолтер от 22 августа 1788 года она рассказывает о том, как кузены встречали и развлекали ее.
Мы посетили несколько колледжей, музей и тому подобные места; наши галантные родственники весьма элегантно принимали нас в своем колледже Св. Иоанна… мне так понравился сад, что захотелось тоже стать студенткой, чтобы гулять там каждый день. И потом, меня просто покорили черные мантии, да и квадратная шапочка оказалась мне очень к лицу. Не думаю, что вы бы узнали Генри с напудренными волосами, в столь благородном одеянии, к тому же он теперь даже выше, чем его отец. Мы провели день в Бленхейме. Я была очарована парком, это прелестное место, и внешний вид особняка мне тоже понравился, но когда я вошла в комнаты, то была сильно разочарована — мебель там старая и такая ветхая…
И это — всё о Бленхейме. Зато нет никаких сомнений, кто из кузенов больше ей угодил. Что же до ее мужа, то он увидел своего сына Гастингса, лишь когда мальчику исполнилось два с половиной года. Только тогда, зимой 1788-го, его жена и теща наконец появились в Париже. Какое впечатление произвел на него наследник Марэ, нигде не упомянуто. Вряд ли Капо де Фейид разделял решительность и оптимизм жены; отцы ведь беспристрастнее матерей, особенно когда ребенок приносит разочарование. В любом случае графа отвлекли трудности с финансами, да и политические волнения во Франции внушали беспокойство. Должно быть, ему нелегко было заставить себя посмеяться вместе с Элизой над той помесью английского с французским, на которой пытался болтать маленький Гастингс, или над тем, как он щедро одаривал «всю компанию надкусанными яблоками и печеньем».
«Удача оставила нас. У графа де Фейида перемежающаяся лихорадка, которую он подхватил в деревне», — писала 5 февраля 1789 года миссис Хэнкок мистеру Вудмену. Элиза, по словам матери, той зимой «похудела, как никогда», ее беспокоили головные боли, и лишь «наш дорогой малыш совершенно здоров».
Миссис Хэнкок с Элизой вернулись в Лондон летом того же года, чтобы уладить кое-какие денежные дела. Они привезли с собой горничную, остановились в доме мистера Вудмена и спали вдвоем на одной кровати, чтобы не создавать лишних хлопот.
