И все против меня!
Соседки все время были рядом: обнимали, гладили по трясущимся плечам, шептали утешения, пытались напоить липовым чаем и пирожными с апельсиновыми дольками, невесть как попавшими в нашу комнату из города в середине недели. Но легче не становилось. Слезы все текли и текли, будто хотели вымыть из меня все тяготы и обиды последнего месяца.
Истерику прервал деликатный стук в дверь и голос Эдитты. Заходить она не стала.
— Что ей было нужно? — спросила я, садясь и утирая мокрые щеки трясущимися руками.
Летта, которая и разговаривала с ректором, продемонстрировала мне снимок.
— Она принесла вот это.
Первым порывом было порвать зачарованную картонку и вышвырнуть остатки в окно, но я не смогла. Там же мама!
Вместо этого опять впала в уныние.
— Я с ними не справлюсь, — предрекла мрачно и вновь завалилась на подушку.
— А мы на что? — Кира ободряюще улыбнулась и ласково погладила меня по руке.
— Вы? — от удивления у меня даже слезы высохли.
— Ага, — подтвердила более простая Летта.
Поверить хотелось, но… Разве дело не в местных правилах? И чего бы этой парочке отличаться от всех прочих?
— Ладно вам! По-моему, игра в дружбу зашла слишком далеко, — я старалась говорить спокойно и независимо, только все так же струящиеся из глаз слезы немного портили образ. — Все эти подгруппы и… Ай!
Летта сделала то, что давно обещала, — стукнула меня.
— Посмей еще раз сказать подобную глупость, и я тебе нос разобью, — серьезно предупредила она.
— Мили, ты вредная, несносная, самовлюбленная, заносчивая и иногда кажешься поверхностной, — добила меня Кирель, — но мы тебя все равно любим. И точно знаем, что под всей этой столичной шелухой скрывается добрая и честная девушка.
Это был удар под дых.
Месяц назад я бы обязательно сказала что-нибудь обидное, а сейчас шмыгнула носом и позволила увлечь себя в объятия. Но восстановить справедливость все же попыталась:
— И вовсе я не…
— Да! — негромко рассмеялась Кирель. — Да-да!
— Нет, ты еще хуже, — Летта уткнулась подбородком мне в плечо и обняла крепче.
— Простите… — искренне повинилась я. — Не хотела создавать проблем. В смысле, не вам. Просто мне раньше не приходилось делить с кем-то общую комнату.
За этим последовала новая порция объятий и слез, я призналась, что жутко расстроилась из-за их тайн, а Летта обозвала меня дурочкой и рассказала, что при возможности удирает из Академии и встречается с братом. Он о ней заботится, вкусности таскает и тренирует в настоящей магии, а не той детской ерунде, которой нас здесь учат. Но об этом говорить никому ни в коем случае нельзя, потому что школьные правила еще никто не отменял. Стало немного обидно, мне-то с трудом дается даже эта ерунда, но радость оказалась сильнее: Летта не ворует, как я подумала сначала.
