Услышав хруст ветки, она обернулась. За спиной стоял Жан Поль. Его тонкие губы были плотно сжаты, глаза опущены, нездоровый румянец горел на бледных щеках.
Соскочив с камня, забыв все данные себе обещания, Авелин стремительно приблизилась к нему и, как во сне, услышала предательский шепот собственных губ:
– Я ждала тебя здесь каждый день.
Он неловко обнял ее за плечи и прижался холодной щекой к ее лбу.
– Мил, ты чего так напилась-то? – вопрошала Катерина, помешивая ложечкой утренний кофе.
– А ты бы на моем месте как ответила на этот вопрос? – раздражалась Мила, закутанная в плед.
– Да, здесь есть и моя вина. Но ты, Мил, тоже хороша. Разве можно подавлять стресс первого свидания алкоголем? Ты себе не представляешь, что мне стоило отцарапать на брачном рынке такого мужика как Илья Андреевич.
Катька хотела сказать еще что-то на повышенных тонах, но Мила едко заметила:
– Перестаралась.
Воцарилась тишина, первой ее нарушила Мила:
– Не мое это. С твоим Ильей Андреевичем надо не быть, а казаться. Я не умею. И вообще, мутит меня даже от запаха кофе и голова раскалывается.
– Чего пила-то? – смягчившись, поинтересовалась Катерина.
– Вино какое-то, – Мила поднялась со стула и заглянула в помойное ведро под раковиной. Из ведра торчал частокол из горлышек винных бутылок.
– Господи! Как ты жива-то осталась? – воскликнула Катька.
– Он их с собой принес что ли?
– Кто «он»?
– Знакомый один, – Мила снова опустилась на стул.
– Как зовут? Почему не рассказывала?
– Имени не помню. А не рассказывала потому, что приходит он ко мне только второй раз, и я не уверена, что он настоящий.
– В каком смысле «не уверена, что он настоящий»?
– Первый раз он пришел ночью, когда я спала, и ушел через балкон. Второй – вчера вечером, когда я была пьяна. Вошел тоже через балкон.
– Мил, ты живешь на пятом этаже. У него что, крылья на спине есть?
– Крыльев я не видела.
– Ну, все! Приплыли. Это все видения, а их причина – в твоем одиночестве. Наш мозг устроен так, что он может воспроизводить наши желания, как наяву. Те, кто до глубины своей души верит в привидения и инопланетян, обязательно с ними столкнутся, – только в своем воображении. А ты до такой степени веришь в свое будущее счастье, что твой воображаемый мужик приходит к тебе через балкон.
– А вино?
– Сама купила. Пьяная была, поэтому не помнишь.
– Ерунду ты сейчас, Кать, сказала. Нет у меня никакого желания «до глубины души», а если бы и было, то ты бы об этом первая узнала. И кстати, ты мне совсем другую теорию обещала рассказать – о гармоничном женском одиночестве.