После акробатических трюков сердце Гальфа так и колотилось. Теперь оно и вовсе зашлось в бешеной скачке. Пот хлынул по лицу, заливая глаза. Как в тумане, он ступил на помост.
Вот он, Брутан.
Его громкий смех, его отвратительное дыхание. Лицо короля казалось красным пятном.
Порывшись внутри костюма, Гальф вытащил медную корону. Он поднял руки в перчатках над головой, медленно чертя в воздухе круг. Гости аплодировали, король хохотал.
– Король Брутан! – воскликнул Гальф. Его больше не заботило, что кто-то может узнать его голос. – Мало быть королем Торонии.
Через пелену пота Гальф видел, как король сдвинул брови, нахмурился, и на его лице появилась жестокая гримаса.
– Что ты сказал? – злобно загрохотал Брутан.
– Я говорю, что вы король веселья! – прокричал Гальф, танцуя вокруг стола и приближаясь к трону. Сейчас корона висела прямо над головой короля.
Брутан посмотрел вверх. Зрение Гальфа наконец прояснилось, и их глаза встретились.
– И я так считаю! – вскричал Брутан, ерзая на троне, как маленький мальчик в ожидании подарка.
Трясущимися руками Гальф водрузил корону на его голову.
Толпа взорвалась. Акробат отступил. Шум не смолкал, но никто не шелохнулся.
Гальф посмотрел на капитана Оссилиуса. Что случилось? Сигнал был подан – легионеры должны были обнажить оружие и арестовать короля. Разве не так было задумано? Почему же ничего не происходит?
Что он сделал не так?
Вдруг раздался задушенный хрип. Брутан обхватил голову руками, вцепился в горло руками. Глаза вылезли из орбит. Лицо из красного сделалось фиолетовым, на висках вздулись толстые жилы. Язык, ставший огромным, вывалился изо рта и раздувался, как шар.
Восторженный шум затих. Люди начали кричать. Слуги и придворные бросились к трону, некоторые карабкались через стол, пытаясь быстрее оказаться рядом с королем.
В ужасе Гальф резко шагнул назад.
Ему показалось, что костюм стал вдвое тяжелее, а пот, выступивший на теле, – совсем скользким. Что-то пошло не так.
Капитан Оссилиус прорычал команду, и легионеры пришли в движение, быстро и ловко распределились по залу, сдерживая толпу и перекрывая выходы.
У губ Брутана вскипала пена. Он молотил руками по воздуху, отбрасывая слуг, которые пытались удержать его.
Там, где медный обруч коснулся его головы, пузырилась плоть, как если бы корону опустили в огонь, прежде чем Гальф надел ее на короля.
В огонь или… в яд.
Гальф сорвал перчатки и отшвырнул их. Свернувшись спиралью, они легли на залитый вином пол, как мертвые змеи. Внезапно он понял, почему Нинус так на них настаивал. Как только акробат это осознал, Брутан выпрямился на троне, а его опухший рот распахнулся в безмолвном крике. Растерянные и убитые горем слуги шарахнулись в сторону.
