Поднырнув под низкую арку, волшебник направился в широкий круглый зал, из которого поднималась винтовая лестница. Под нею на покосившемся деревянном столе горели три сальные свечи. Совпадение или еще один знак?
В совпадения Мелькиор не верил.
– Эй! Кто идет? – дремавший на скамье пузатый охранник приподнялся с места. – Вам нельзя видеться с Калией. Я получил приказ.
Не останавливаясь, Мелькиор взмахнул посохом, огонь на вершине которого превратился в круг света. Описав петлю, свет плотно охватил голову стража сияющим ореолом. Как только он коснулся лба толстяка, глаза того закатились и он рухнул на пол.
Мелькиор выглянул в окно. Три звезды по-прежнему были отчетливо видны. Вероятно, охранник на них и не посмотрел, но рано или поздно кто-нибудь заметит и поднимет тревогу.
Мелькиор прожил на свете больше лет, чем мог сосчитать, но еще никогда время не казалось ему таким ценным. Он преодолел двести десять ступеней до комнаты Калии. Счет ступенькам он вел, не задумываясь. Для Мелькиора вся магия заключалась в числах. Измерь мир – и станешь его хозяином. Это волшебник знал наверняка и изучал всю жизнь, но ему было хорошо известно и другое: заклинания – не единственный способ получить власть.
В магии гораздо больше силы, чем в обычных числах.
Лестница упиралась в прочную дубовую дверь. Мелькиор с грохотом распахнул ее и оказался в просторной комнате с высоким потолком. В очаге плясали языки пламени, стены были увешаны гобеленами. Через коридор, где стоял полированный стол с единственным стулом, он прошел в спальню – кровать с балдахином была задрапирована шелком.
На кровати сидела женщина. Ее лицо раскраснелось, а длинные, рыжие с золотым отливом волосы спутались и слиплись от пота.
– У них глаза их отца, – сказала она.
Мелькиор замер на месте. Он опустился на колени рядом и положил посох на покрывало. Огонь на конце посоха угас. Дыхание волшебника было тихим и спокойным, словно он не бежал только что через весь замок.
– Тройня, – произнес он.
– Да, – ответила Калия.
Перед ней на кровати лежали три свертка. Их можно было принять за белье, что принесли из прачечной. Но обмануть Мелькиора было непросто.
Он наклонился вперед, размотал фланель и принялся внимательно изучать содержимое свертков. В каждом из них обнаружился новорожденный младенец. Все дети были румяными, как их мать, с рыжими волосами, отливавшими золотом, – точь-в-точь как у нее. А глаза их были черными, как ночное небо.
