К тому времени как Гвальхмай достиг берега, бой уже почти завершился. Юноша понял, что не успеет присоединиться к товарищам, и бросился обратно к кораблю. Теперь можно было рассчитывать лишь на помощь колдовства. Когда юноша во второй раз пробивался сквозь меньший по численности отряд гронков, бронзовый цилиндр выскользнул из его поясной сумки и упал в песок. Гвальхмай достиг палубы, но враги гнались за ним по пятам.
Завидев карабкающихся на борт чудовищ и слыша предсмертные крики друзей, Гвальхмай на миг потерял присутствие духа. Увернувшись от когтистых рук первого из преследователей, он погрузил меч по рукоять в слабо защищенное брюхо гронка - перекрывающие друг друга чешуйки сомкнулись вокруг клинка, когда враг согнулся пополам в агонии, и юноша обнаружил, что не в силах извлечь меч из тела.
Он метнулся в каюту, с грохотом захлопнул дверь и заложил ее засовом. Тяжелые тела ударились в преграду с наружной стороны. И, вновь обнаруживая разумность сродни человеческой, один из гронков вытащил за веревку из воды каменный якорь и швырнул его в дверь, сокрушая прочные дубовые доски.
К этому времени полчища чешуйчатых существ хозяйничали в лагере, откуда более не доносились ни боевые кличи, ни вообще какие-либо звуки, за исключением гнусного злобного бормотания. Пытаясь проникнуть в каюту, гронки теснились и толкались в дверном проеме, но Гвальхмай уже добежал до сундука Мерлина и схватил с маленького подноса могучий волшебный жезл.
Жезл извивался в руке, словно живое существо, когда юноша произносил заклинание, пробуждающее в талисмане силу. От обожженной ладони поднимались струйки дыма, но Гвальхмай стоически сжимал жезл до тех пор, пока не кончил заклинание. Один из гронков снова поднял каменный якорь и метнул его в человека, но это было уже предсмертное конвульсивное движение. Умирающее чудовище повалилось на палубу и начало разлагаться, едва коснувшись ее. В считанные секунды плоть отделилась от костей скелета. То же самое происходило на всем острове. Пирующие погибали за едой, а спешившие утолить голод так и не успели достичь лагеря. Даже те, кто обитал на другом конце острова, умерли, так и не поняв, что случилось.
Гвальхмай лежал без сознания в луже собственной крови на полу взломанной каюты. Вокруг него и на палубе валялись скелеты гронков, но в живых не осталось никого, кто мог бы угрожать его жизни. Он лежал, невнятно бормоча какие-то слова, и когда глаза его открывались, смотрел по сторонам бессмысленным взглядом. В конце концов юноша заснул.
