— Выражаться, Гаврило Тимофеевич, ты мастер, не зря обижаются.
Коренной с виноватым видом пробормотал:
— Прости, товарищ председатель Совета. Привычка. Контр-адмирала графа Корсакова школа. Уж тот, моржовый бивень, загнет так загнет, мачты на флагманском гнулись. А ведь человек образованный, не нам чета, у императора на обедах не раз сиживал, с принцессами лясы точил.
Суханов, сдержав улыбку, проговорил:
— Со старыми привычками надо кончать. Революционным флотом руководит не граф Корсаков.
— Будем стараться, товарищ председатель Совета.
— Ну, а теперь о своих заботах рассказывай.
Коренной познакомил Тихона Ожогина с председателем Совета, рассказал о нем все, что ему было известно. Суханов задал Тихону несколько вопросов и тут же предложил организовать отряд Красной гвардии в порту из грузчиков.
— У них, товарищ Ожогин, силен анархистский душок. Отважны, бесшабашны. Много придется с ними повозиться, но, как говорят, овчинка стоит выделки. Трудновато, конечно, будет, но если сумеете подобрать к строптивому сердцу ключи, грузчики за вами пойдут в огонь и в воду. Конечно, придется начинать с простого грузчика…
— А я бы, товарищ председатель Совета, унтера прямо в казармы комендантом, — посоветовал Коренной. — Хватка в нем акулья.
— Не возражаю. Опытный человек и там нужен. Как, товарищ Ожогин? Решайте сами, но прямо скажу, порт для нас сейчас самое важное.
Предложение Суханова пришлось по душе, и Тихон, не искавший легкой жизни, согласился.
Свежее, с легким морозцем утро. Солнце еще не взошло. За Сайдарским перевалом, над вершиной Ягоула, разгорелась утренняя заря. Зажигались занесенные снегом пики горных кряжей.
Тайга еще не растеряла золотистый наряд. Зеленой стеной стояли едва припорошенные снегом ели. Среди травы зрелая клюква пламенела, словно разбросанные щедрой рукой тлеющие угли.
Покачиваясь в седле, оглядывая знакомые просторы, Федот раздумывал о последних событиях.
Отгремели орудийные залпы в Петрограде. Пал Зимний дворец. Съезд Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов образовал новое правительство во главе с Лениным. Вот и свершилось то, о чем мечталось. Но в Раздолье ничего, по существу, не изменилось. Вместо атамана Жуков стал называться председателем исполкома, а советскую власть в уезде возглавил его брат Флегонт. Народом, говорят, избраны. Верно, присмирели Жуковы, юлой вертятся, в друзья напрашиваются, но он-то, Федот, не слепой, насквозь их видит — на языке мед, а под языком лед.
