– Только в этом суть и есть, – возразил он.
Агата откинулась на спинку стула. Карл не отрывал от нее взгляда: старое, измученное лицо; старые, измученные губы; старые, измученные глаза. Он встал и перелез через Мэнни. Вышел из-за стола. Сел рядом с ней.
Теперь он почувствовал ее запах. Пахла Агата почему-то соком и нафталиновыми шариками. Она на него не смотрела. Он придвинулся к ней и рукой почувствовал ее накрахмаленный костюм, а ногами – жар ее тела.
Сможет ли он полюбить эту женщину?..
Сможет ли она полюбить его?
Карл глубоко вздохнул, обхватил ее лицо руками, притянул к себе и поцеловал.
Затем отстранился и поднялся на ноги, а Агата так и осталась сидеть, как зачарованная, пытаясь отдышаться.
– Мы все тут только благодаря сексу, знаете ли. А вы его стесняетесь. Все вы. Вы. И вы. И вы. Да, вы. – Карл обратился к молодой паре за ближайшим столиком. – Возьми уже и оприходуй ее.
Он покосился на Мэнни, ожидая поддержки. Мэнни, как пить дать, одобрительно кивнул.
– Да!.. – воскликнул Карл и снова повернулся к парочке. – Трахайтесь. Трахайтесь!
– Уже, – отозвался мужчина.
Женщина сдавленно пискнула и шлепнула его по плечу.
– Вот молодцы! – просиял Карл и повторил: – Трахайтесь! – Слово превосходно перекатывалось у него на языке. – Трах-трах-трах-перетрах! Повторяй за мной, Агата.
Агата не обращала на него внимания и держалась за столешницу с таким видом, точно в мире больше ничего не существовало.
– А есть и другие слова, знаете, – разошелся Карл. – Соски! Пиписька! Попа!
– Возьмите себя в руки, сэр! – взревел Дерек, пролетая по вагону. Блокнот порхал у него на шее.
Два мальчугана за столиком неподалеку вылупились на Карла.
– Мам?.. – сказал один.
– Трах, – добавил второй.
Пожилая женщина, увлеченная больше книгой, чем своим мужем, вдруг выпалила:
– Сиси.
– Чего? – буркнул ее муж.
– Да, – Карл ткнул в нее пальцем. – Точно!
– А ну-ка хватит! – Дерек топнул ногой. – Вы! – Он подскочил к Карлу и замахал руками, пытаясь прогнать его жестами, как назойливого голубя. – Вы… вы… – Он весь расплевался. – Так и знал, жди от вас неприятностей!
Он чиркнул что-то в блокноте, вырвал лист и швырнул Карлу в лицо. Листок замаячил в воздухе – туда-сюда, как дирижерская палочка.
– Вон отсюда! Я запрещаю вам появляться в ресторане!
Карл расплылся в улыбке.
– Шикарно! Зашибись!
Тут Агата, молчавшая все это время, поднялась и закричала:
– По-моему, сейчас девять двадцать три вечера, но точно я не знаю! – И пронеслась мимо Карла.
