В другом вагоне папа кормил малыша и пытался успокоить двух своих драчливых сыновей.
– Однажды вы все умрете, – важно произнесла Милли, вознеся над собой пивной чехол.
Папа попытался закрыть детям уши.
– Иди отсюда! – шикнул он.
Мама, читавшая журнал неподалеку, закатила глаза:
– Это же просто ребенок, Джерард.
– Ага, Чарльз Мэнсон тоже когда-то был ребенком!
Милли двинулась прочь.
– Я не просто ребенок, Джерард, – прошептала она на прощание.
В коляске лежал младенец. Милли дала ему обхватить свой палец и наклонилась поближе.
– И ты тоже умрешь, – прошептала она.
Малыш улыбнулся ей, пукнул и снова улыбнулся.
– У этой девочки крыша поехала.
– Ага.
Милли наткнулась на комнату с табличкой: «Дерек Фонтлерой – главный проводник» – и распахнула дверь. За столом сидел мужчина и, держась за голову, разговаривал по телефону.
– Не могу, пап, я работаю! Господи, это и есть настоящая работа!.. Ну тогда спроси у своего любимчика!.. Правда, говорю же!.. Не вешай трубку! Пап! Пап! Черт…
На окне против его кабинета Милли написала помадой: «НИЧЕГО СТРАШНОГО» – и буквы будто вспорхнули над горизонтом.
Милли забралась под стол в вагоне-ресторане.
Каждый из-за чего-то грустит, только кто-то это показывает, а кто-то – нет; кто-то только начал грустить, а кто-то грустит уже давным-давно. И от самой мысли, что помочь надо всем, на душе становилось тяжко.
– Это так себя супергерои чувствуют? – вздохнула Милли, ткнувшись лицом в сидушку стула.
Под стол сунулся какой-то мальчик и подполз к Милли. Это его она видела с комиксом: волосы каштановые, а глаза большущие – на пол-лица!
Милли и мальчик уставились друг на друга.
– Я на этом поезде уже тридцать семь раз катался, – наконец заговорил он.
– Молодец, – ответила Милли.
– Я все про него знаю. Вот спроси что-нибудь.
– Я занята.
– Ты супергеройка, – заметил мальчик, указав на ее накидку.
– Ага, – кивнула Милли.
– Я тоже супергерой.
– Какой?
Он вздохнул, опустил локти на пол и уткнулся подбородком себе в ладони.
– Секрет фирмы.
– Я Капитан Смерть.
Мальчик приподнялся.
– А я Капитан Всё.
– А что ты умеешь?
– Ну, всё! – Он закатил глаза. – Что ж еще?
– А-а…
– А ты чего умеешь?
– Ничего пока.
Мимо прошли кроссовки, шлепанцы и босые ноги.
– Тебе ноги нравятся? – поинтересовался мальчик.
Милли задумалась.
– В основном, – ответила она.
– Моя мама говорит, чужие ноги трогать нельзя. Говорит, они противнее всего на свете! Как дверные ручки, перила и волосатые спины.
– Есть много чего попротивнее.
