Аудитории наше исполнение понравилось. Воодушевлённый аплодисментами, я завёл из любимого – Sailing Рода Стюарта. И эта вещь пошла, да так, что в коде все гости мне дружно подпевали:
…We are sailing stormy waters,
To be near you, to be free.
Я поблагодарил публику за поддержку и, раззадоренный успехом, тут же объявил следующий номер, который начал лихим глиссандо по клавишам сверху вниз – эх, б…!
Звучала песня, которую я исполнял сотни, если не тысячи раз. Её заказывали с деньгами и без, для авторитетной братвы и для работников правоохранительных органов. Она была популярна от Калининграда до Анадыря и стала почти народной. Как у многих музыкантов – коллег по кабацкому цеху, на эту песню у меня проявлялась стойкая аллергия. Я был стопудово уверен, что теперь, после кабака, никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах больше мне не придётся это исполнять. И уж тем более – по своему желанию!
Однако же…
Своим доброжелательным американским слушателям в День благодарения я пел «Мурку».
Ленка и Банни за моей спиной изображали подтанцовку, а на рефренах «Мурка, ты мой мурёночек!..» они ещё и подпевали. Я хрипел, не жалея связок, рвал их, подражая исполнителям блатной музыки. Так и прозвучал наш «Мурёночек» зажигательно, экспрессивно и, благодаря акценту Банни, весьма оригинально, необычно и даже немного романтично.
История пылкой любви, подлого предательства и справедливой мести в исполнении нашего трио не оставила равнодушными гостей Истманов. После финальных аккордов все как один встали, долго не отпуская артистов аплодисментами и криками «Браво!». Сухонькая старушка лет восьмидесяти быстро просеменила к роялю, совершенно неожиданно вскарабкалась на него, улеглась животом на верхней крышке и, выбрав хороший ракурс, ослепила меня вспышкой фотокамеры.
Мы с Биллом сидели за столиком на открытой террасе возле пустого бассейна – не сезон, потягивали виски многолетней выдержки и курили ароматные сигары.
Хозяин дома поблагодарил за небольшой импровизированный концерт и удовлетворённо отметил – все гости остались очень довольны праздничным вечером. Истман улыбнулся – завтра они будут рассказывать сослуживцам, что слушали у него, Билла Истмана, русского Луи Армстронга. Переборщив с затяжкой, я поперхнулся крепким табаком. Хотел было сказать, что у нас в России таких «армстронгов» в каждом дворе по паре, но не стал. Зачем расстраивать добродушного дядьку?
Я взял со столика невысокий тумблере с виски, приподнял его и предложил гостеприимному хозяину тост:
