Каждый выходной ранней осени мой отчим уезжал чёрт-те куда, за десятки километров от города, и привозил пару, а то и тройку вёдер обалденно вкусной ягоды. Перебирал её он тоже сам, рассыпал по разнокалиберным банкам и предлагал мне радушно:
– Кушай, Тёма!
И Тёма кушал. Насыпал в большую тарелку ягоду, клал туда две, а то и три столовых ложки сметаны с верхом, щедро сыпал сахаром, перемешивал всё это, и – вперёд! Устроившись в уютном кресле, под шелест страниц сиреневого томика Джека Лондона, я вкушал эту жимолостную сказку.
Жимолость можно есть просто так, можно с сахарком перетереть или варенье сварить. А можно заморозить в холодильнике, чтобы весной слепить вареники…
Семья, расположившись за обеденным столом, неторопливо ужинала. Все ели вареники и получали при этом заметное удовольствие. Видеть их довольные лица было выше моих сил!
Я вышел на кухню, но меня и здесь настиг густой, сытный запах вкусного блюда.
Мама поставила в раковину грязные тарелки. Молодцы, лихо без меня управились!
– Ну что, не надумал?
Надо же – беспокоится! А говорят – сытый голодного не разумеет!
Скорее по инерции, отрицательно крутнув головой, я тихо сдался:
– Давай…
Ладно, немного можно.
Мудрое решение.
Эх, наши помыслы да вдела бы наши…
Мама поставила передо мною большую тарелку дымящихся вареников с горкой и аргумент привела серьёзный:
– Ты же любишь!
Назавтра я весил больше, чем нужно, и меня поставили в пару с высоким, длинноруким пареньком. Звали его Саша Филь. Он был на год старше и занимался боксом больше и серьёзнее, чем я.
Короче, набздыкал мне Саша по полной. Весь бой он держал расстояние, не давая мне шанса приблизиться для атаки. То и дело в мою голову прилетали увесистые одиночные удары и хорошие плотные «двоечки». После первого раунда Филь совсем распоясался – взялся на мне серии отрабатывать! К слову, делал он всё правильно, как учили.
За три раунда я пропустил столько ударов, что незадолго до финального гонга мне вдруг захотелось оттолкнуть этого назойливого долговязого паренька и прилечь на такой, как казалось тогда, мягкий уютный ринг.
Кое-как я пролез между канатов, спрыгнул на пол – а он пружинит! Так и поплёлся в раздевалку – тяжело, пошатываясь, время от времени легонько подпрыгивая, будто пританцовывая. В общем, картина неизвестного мастера: «Возвращение загулявшего грузчика с деревенской дискотеки». А ещё героя этой картины тошнило.
Не обязательно знать медицину, чтобы поставить диагноз – сотрясение мозга.
