Пока мы высаживались из «бобика», молодой лейтенант уже всё изложил на бумаге. Документ о задержании подписали и хмурые дружинники. Их можно было понять. Погулять на свежем воздухе на сон грядущий – куда ни шло, даже полезно, говорят. Но тягать туда-сюда эту тяжёлую негабаритную хреновину – увольте!
– Ну что, музыканты, – обратился к нам капитан, когда недружелюбный патруль покинул кабинет. – Какую музыку играем?
Мы переглянулись. Откуда он знает, что мы музыканты?
– Да всякую, в общем-то… – начал было Попов.
– Давай, ставь чё-нить.
Ага, теперь будем знать, кто такие музыканты.
Олег достал из объёмного корпуса «Днипро» бобину, заправил ленту и запустил магнитофон. Наверняка впервые в этой детской комнате милиции звучала музыка «Битлз». Это была It Won’t Be Long и длилась она, действительно, недолго. Капитан быстро заскучал.
– А чё ещё есть? – «заказал» новый номер хозяин кабинета и положения.
«Диск-жокей» зарядил новую бобину, на сей раз с Guess Who. Но и American Woman, и пёрпловская Fireball, и хиповская Rainbow Demon, как произведения искусства не тронули капитана. Его интересовало другое. Где мы берём эти записи, у кого переписываем? За деньги или как? Пока мы собирались с мыслями, следователя привлекло другое обстоятельство, весьма дурно пахнущее. Лампы старого магнитофона постепенно нагревались, а вместе с ними нагревалась и рабочая одежда Попова. Небольшое помещение густо наполнилось пышным букетом зверофермы. Вспомнились наши норки, как они там сейчас без нас?
Сентиментальные воспоминания прервал капитан. Он быстро встал и посмотрел на «музыкантов»:
– Что это?
– Вы о чём? – «включил дурака» Олег.
– Что это?! – офицер шумно принюхивался и быстро сжимал-разжимал пальцы на руках, словно мял теннисные мячики.
– A-а, – «дошло» до Попова. – Это моя спецодежда.
– Какая ещё спецодежда? – капитан сощурился так, будто ему резало глаза.
– Я на звероферме тружусь, – гордо ответил юный пролетарий. – Ценный мех стране даю.
В доказательство своей причастности к рабочему классу Олег выудил из чрева магнитофона рабочие штаны. Дурно пахнущий вещдок заставил капитана действовать решительно.
Он спрятал нос в кулак, одним прыжком переместился к двери и распахнул её настежь.
– Забирайте эту хреновину, – свободной рукой милиционер указывал на «Днипро» и вещи на его крышке, – и быстро уё…те отсюда!
В общем, нам надо было уходить.
С открытыми от удивления ртами мы синхронно подхватили магнитофон и стремглав бросились на свободу. Так и добежали до самого дома без остановок на отдых. Только возле подъезда поставили деревянный короб на землю, тяжело дыша, плюхнулись на него. Достали «Беломор», закурили. Помолчали, переваривая события последнего часа.
