Я смело вышел к ёлке. На немолодом лице внучки Деда Мороза, пытаясь воспроизвести улыбку, потянулись неровно накрашенные губы:
– А ты что расскажешь нам, мальчик?
– Стих, – бойко ответил мальчик.
– Про кого стих? – старалась Снегурочка за двоих.
– Про бабу, – удовлетворил я любопытство.
По рядам партийных родителей прошелестел еле уловимый бриз: «Товарищи! Чей ребёнок?!». Сигнал «Внимание! Тревога!» незримо повис над верхушкой сибирской красавицы-ели. Почувствовав состояние родителей, смолкли и вышколенные обкомовские дети.
– Про кого?! – проснулся и закашлял Дед Мороз.
– Про бабу, – спокойно поведал я хозяину зимы.
По наступившей тишине, смущённым переглядываниям Деда, внучки и других взрослых, я понял – что-то тут не так, и даже предположил – наверное, сольные выступления закончились. Сейчас все дружно пустятся в хоровод.
Подарок уплывал из рук.
Я демонстративно набрал в лёгкие воздух. Дед Мороз тихо поинтересовался:
– А это новогодний стих-то?
Утвердительно кивнув, на выдохе я озвучил название произведения. Громко, как учили:
– «Про бабу»!
Аудитория молча смотрела на меня. Такое внимание, конечно, льстило и ещё больше воодушевляло перед исполнением.
Вновь наполнив лёгкие, на едином дыхании я лаконично выдал:
Стоит баба снегова —
Здоровенна голова!
Поглядает баба скосу:
Кто украл у нэи носу?!
Стишок этот незатейливый я выучил к прошлогоднему новогоднему утреннику в детском саду в Каланчаке. Мама нашла его в книжке-раскраске. На одной страничке там стоял грустный снеговик без носа, а в углу другой – оглядываясь на пострадавшего, трусливо бежал заяц с морковкою в зубах.
После моего выступления под ёлкой повисла непродолжительная пауза, которую прервал высокопоставленный мужской голос:
– Во даёт, хохлёнок!..
И все сразу засмеялись, вдруг стало весело вокруг, зааплодировали все. Дед Мороз тоже смеялся, больно тыкал меня одной варежкой в живот, неприятно трепал по голове другой, и почти кричал, стараясь донести сквозь оживлённый гул:
– Молодец! Ай, молодец!..
У меня же настроение было испорчено – опять хохлом обозвали! Хохлёнком… Ну какой я им хохол?!
Дед Мороз засунул руку в мешок и вытащил мне в подарок игрушку – маленькую пластмассовую гитару. Было на ней всего четыре струны, которые имитировали натянутые на миниатюрные колки резинки-венгерки.
Словно знал Дед, что когда-нибудь возьму я в руки бас-гитару, и долгие годы буду зарабатывать этим инструментом себе на жизнь.
