Первое свидание | страница 18

– Не, мы – с агрофермы, – врал я, неуклюже выдавая себя за местного жителя.

– А что ж рубашка-то белая, агроферма? – не унимались весельчаки.

– Так у бабушки день рождения был! – освоился я.

– A-а, ну тогда понятно! – якобы поверили мне собеседники.

«Запорожец» повернул в аэропорт, и девять километров от Сокола до Уптара я преодолел, словно на крыльях. Бежалось легко и радостно – домой! За Уптаром меня подобрал старый «ЗиЛ», который, несмотря на возраст, весьма бодро добежал до города. Часы на башне показывали двенадцатый час, но было светло. В Магадане стояли белые ночи, и улицы, слегка покрытые туманом, выглядели непривычно пустынно, смиренно и тихо.

На удивление, когда я предстал перед родителями, их лица совсем не излучали радости. Из испуганно-заботливых – не случилось ли чего?! – они быстро трансформировались в сурово-назидательные – вот оно в чём дело!

Позже приехали какие-то люди, столпились на нашей коммунальной кухне, охали-ахали, цокали языками и долго журили меня. Особенно старалась плотная возрастная мадам в длинном кожаном плаще. По фактуре, причёске, по её манере говорить было понятно – большая шишка. Я стоял перед всеми, понурив голову, иногда пытаясь что-то объяснить. Но так ничего и не объяснил. Да и что я мог сказать?

Рано утром отчим отвёз меня обратно на 72-й километр, где я снова выслушивал и от начальника лагеря, и от воспитателя с пионервожатыми…

Это ничего, зато морально мне стало гораздо легче. Я побывал дома, вместе с магаданским туманом глотнул воздуха свободы. Теперь можно спокойно прожить месяц в неволе. А там, конец смены, и – домой!

Так оно и случилось.

Серёжка Денисов, хоть и учился на народном отделении, но сильно отличался от своих коллег, зацикленных на баянах да аккордеонах. Он тоже тягал свою гармошку, шпиляя на ней Будашкина с Золотарёвым, а в оркестре, рядышком с другими «пузочёсами» выводил на балалайке «Степь да степь кругом». Но если где-то в аудитории разрывался баян от Smoke on the Water или балалайка выдавала гитарное соло из Highway Star, сомнений быть не могло – это Серёга отводит душу после зубрёжки обязательной программы.

Денисов, как и многие тогда в училище, был повёрнут на роке. Среди нескольких групп-бриллиантов множеством каратов ослепительно блестел для него самый крупный алмаз под названием «Дип Пёрпл». Где только мог, Серёжка находил и переписывал тексты песен любимой группы, а по вечерам разучивал их, аккомпанируя себе на фоно. Кавердейла Денисов просто обожал. Он пытался копировать все фишки вокалиста, как мог, утрировал свой голос, лишь бы тот хоть как-то походил на вокал Дэвида.