Ему оставалось убить еще один бесконечный час, когда мсье Дюмулэн, начальник отдела, разъяренный, появился на этаже и направился к нему — замкнувшемуся в себе более герметично, чем банка консервов.
— Мсье Плантэн, — обратился к нему начальник, — мсье Плантэн, не могли бы вы мне объяснить, что с вами случилось?
С безошибочным чутьем подчиненного, выработавшимся за двадцать лет страхов, Плантэн встал навытяжку:
— Ничего, мсье Дюмулэн. Ничего. Все идет очень хорошо.
— «Все хорошо, прекрасная маркиза», да? Так вот же, мсье Плантэн, нет! Все идет плохо. Очень плохо. Очень.
— Я не понимаю, мсье Дюмулэн…
— Вы не понимаете! Сегодня утром вы посоветовали клиенту купить в «Базар де Лотель де Вилль» простую катушку для спиннинга, тогда как у нас есть превосходные модели этих катушек по любой цене!
Немного озадаченный кретинским взглядом своего подчиненного, мсье Дюмулэн тем не менее продолжал:
— После обеда вы назвали Патрисией бедную женщину, которая хотела купить краску для опарышей.
— Патрисией…
— Да, Патрисией. Это, по меньшей мере, фамильярно, вы понимаете? И неожиданно, потому что ее зовут Жюльеттой! Что с вами, мсье Плантэн? Вас мучает раненая рука? Я думал, что вы полностью оправились. Может быть, на вас подействовали сульфамиды? Я говорю с вами как друг.
— С рукой все в порядке.
— Тогда, мсье Плантэн, придите в себя! Первого сентября вы уйдете в отпуск. Вам осталось провести в Париже всего… секундочку… восемь рабочих дней, не считая воскресенья и понедельника. Первое сентября совсем близко, совсем близко!
Эти слова вонзились в сердце Анри, как крюк для угря (из закаленной стали, покрытый черным лаком, цена 5,55 франка). Он поднял голову.
— Именно. Я прошу дать мне отпуск до первого сентября.
На этот раз уже глаза мсье Дюмулэна чуть не вылезли из орбит:
— Отпуск? Раньше времени?
— Вычтите восемь дней из моего отпуска, вот и все.
— Вы шутите, Плантэн! Буврея ведь нет в Париже!
— Вы же смогли найти мне замену после несчастного случая. Замените меня еще раз.
— Это невозможно! Абсолютно невозможно! Плантэн, старина, вы с ума сошли! Я вас больше не узнаю.
Анри горько усмехнулся.
— Не вы один, мсье Дюмулэн. Если вы думаете, что я сам себя узнаю…
Мсье Дюмулэн, необычно торжественный, по-отечески положил ему руку на плечо.
— Плантэн, я вас слушаю. Вы можете мне все рассказать.
Анри скорчил недоверчивую гримасу:
— Меня бы это удивило.
Начальник отдела даже вздрогнул перед такой спокойной дерзостью.
