Неделя была оживленной, но мы с Джорджи провели-таки существенную ее часть на пробежках. Как-то вечером, вернувшись в отель, мы обнаружили, что опоздали на ужин, который должны были посетить все главы стран. Мы не могли войти через фойе в спортивной одежде, пропитанной потом, пока высокопоставленные лица кучковались там в смокингах. Пройти со стороны вулкана тоже не представлялось возможным – там уже пили шампанское. Осмотревшись на местности, мы с ловкостью, достойной агентов 007, нашли вход в отель через спа-салон, забежали в свои номера, переоделись и вскоре жевали канапе, будто ничего и не произошло.
Такой сценарий нам полюбился. Через пару недель мы поехали в Нью-Йорк на 12-ю Ассамблею ООН по вопросам устойчивого развития, где я и пила «маргариты» с Маргарет Бекетт. Там Джорджи и я записались на Бруклинский полумарафон, который проходил как раз в эти две недели. Каждое утро мы просыпались в полшестого, чтобы пойти на пробежку перед началом 16-часового рабочего дня – переговоры в ООН растягивались до самой ночи. Мы приходили на встречи делегаций в 7:30 утра с красными лицами, свежевымытыми волосами и держа в руках по бейглу.
Ежедневные пробежки с кем-то – самый быстрый способ подружиться. Для начала вы каждый раз разговариваете по часу-два. Вы видите друг друга такими, какие вы есть, – без косметики и нарядной одежды, просто лайкра, пот и иногда слезы. Нет маски, за которой можно спрятаться. Ты бежишь, это больно, и к концу пробежки чувствуешь себя изломанным и выставленным на всеобщее обозрение. В Нью-Йорке я страдала от расстройства желудка и удобряла Центральный парк, пока мы нарезали круги. И как после этого мы с Джорджи могли не стать лучшими подругами?
Мы отлично провели время на Бруклинском полумарафоне. Я пришла второй из 1200 женщин (и 75-й из 3000 в общем зачете). Джорджи была 25-й, и я кричала «Девочка, давай!», когда она финишировала. Позже она купила мне пару трусов (я до сих пор храню их) со словами «Девочка, давай!» на заднице. С тех самых пор она присылает мне перед каждой гонкой СМС с теми же словами. Для нас это стало своего рода мантрой.
После прозрения в Чеджу я раз и навсегда решила, что пора искать новую работу. Примерно в это же время я столкнулась с триатлоном. Я была в Бирмингеме в гостях у своих друзей Пита и Рэйчел, которая являлась членом Birmingham Running and Triathlon (BRAT) Club. Вместе с ней я отправилась на их воскресную тренировку. Там я встретила Пола Робертшоу, председателя BRAT и холостого мужчину с блеском в глазах, всегда находящегося в поиске новых талантов. Так или иначе, я считаю, что направление, в котором пошла моя дальнейшая жизнь, – его заслуга.
