– Нет, пожалуйста, нет, – попросила она. – Это так чудесно. Никогда в жизни я не была так счастлива.
– Неужели? – Он улыбнулся, кажется, только глазами, и она ощутила незнакомую волну чувств. Какую-то теплую, почти материнскую нежность. Ей вдруг захотелось, чтобы кто-нибудь сказал резкость по поводу цвета его фрака. О, она дала бы этому негодяю такую отповедь, что он вылетел бы из зала как пуля. – Я так счастлива, что первый вальс в моей жизни я танцую именно с вами, – сказала она. – Это такой особенный танец, не правда ли? Будь на вашем месте кто-нибудь другой, я бы точно не смогла справиться с волнением и отдавила бы своему кавалеру ноги. С вами я чувствую себя так спокойно. Так хорошо, что вы искусный танцор и умело избегаете того, чтобы я наступила вам на мозоль.
– Вы несправедливы к себе, мисс Даунс, – ответил он. – Вы отлично танцуете.
Кора почувствовала, как тает от его комплимента. Лорд Фрэнсис всегда так любезен с ней.
– Благодарю вас.
Он снова посмотрел на нее долгим серьезным взглядом. Кора улыбнулась.
– Что-то не так? – спросила она.
– Нет, ничего, – произнес в ответ лорд Фрэнсис. – Скорее наоборот, все так, как и должно быть. Кстати, вы уже принимаете поздравления?
Она с минуту непонимающе смотрела на него, потом вдруг запрокинула голову и расхохоталась.
– А, вы по поводу мистера Джонсона? О, лорд Фрэнсис, мне не следовало смеяться. Да, он звонил сегодня утром и обратился ко мне с прочувствованной речью. Нет, мне совсем не пристало смеяться над ним. Я ему так признательна. Знаете, я постаралась отказать ему как можно мягче. Честное слово, он не обиделся. Бедняга, он ведь совсем не любит меня. Его просто сбила с толку моя популярность.
– И вы тоже его не любите?
– Да Бог с вами, конечно, нет! – воскликнула она. – И никого из них. Жаль, что я не оправдываю надежд герцогини. Она была так добра, что привезла меня сюда в надежде найти мне хорошего мужа, и ей, наверное, казалось, что успех ее предприятия превзошел все ожидания. Скорее всего еще несколько джентльменов предложат мне свою руку в течение следующей недели или двух. Но, к сожалению, я не могу серьезно отнестись к этому. Я поняла это вчера утром в парке. Все они вели себя так глупо, ни один не посочувствовал бедному ребенку – правда, потом оказалось, что ребенок не такой уж и бедный. Но все равно, когда я встретила вас, я поняла, что мне нет дела ни до одного из них. С большим удовольствием я гуляла бы по парку с вами, чем с двадцатью такими, как они. Это ведь о чем-то говорит, не правда ли?
