Что же касается существа заключения экспертов на суде, то следует отметить, что правильность его полностью находит подтверждение и в показаниях свидетелей Щербакова, Денисова, Барщикова и Потапова, правдивость и добросовестность которых в протесте сомнению не подвергаются и из которых видно, что Бегеба, после того как он позвонил по телефону оперативному дежурному, сделал все,
чтобы спуститься в подводную лодку и возглавить личный состав, однако ввиду скоротечности развивавшихся событий и по не зависящим от него причинам сделать этого не смог.
Тот факт, что Бегеба, звоня по телефону оперативному дежурному, якобы «упустил время» на то, чтобы попасть на лодку, не может быть поставлен ему в вину, так как, помимо заключения, показаниями в суде начальника штаба эскадры подводных лодок контр-адмирала Юдина, принявшего лично сообщение Бегебы о пожаре, установлено, что в данных конкретных условиях Бегеба имел право лично принять меры к оповещению оперативного дежурного, так как находился ближе всех, рядом с телефоном, и затратил на сообщение считаные секунды, после чего побежал на корабль. В частности, свидетель Юдин суду показал: «Так как события развивались очень быстро, источники и причины их были неизвестны, то, как начальник, я не могу его (Бегебу) обвить в том, что он доложил о пожаре лично». В суде показаниями свидетелей Денисова, Щербакова, Барщикова, которые в тот день, когда произошла катастрофа, в силу служебных обязанностей были наверху подводной лодки или рядом с ней на причале, установлено, что как только они услышали из рубки хлопок, увидели дым и бросились к лодке, то вместе с ними на лодке оказался и Бегеба (уже успевший сообщить о пожаре по телефону), который сначала пытался проникнуть в рубку корабля, а затем отдал команду открыть люки концевых отсеков, т. е. принял меры к тому, чтобы оказаться внутри корабля. Все они бросились к люкам, но открыть последние до взрыва не удалось.
При наличии таких показаний очевидцев поступков Бегебы и его действий после возникновения пожара следует признать, что утверждение протеста о том, что Бегеба при возникшем на лодке пожаре проявил бездеятельность и оказался в воде неизвестно по какой причине еще до взрыва, является несправедливым, не соответствует материалам дела и ничем не мотивируется и в самом протесте.
Военный трибунал правильно признал, что, хотя Бегеба и допускал отдельные нарушения требований Корабельного устава, однако эти нарушения не являются результатом преступно-халатного отношения Бегебы к исполнению служебных обязанностей.
