Он хмуро скрещивает руки на груди:
– Если ты мне врешь…
– Я не лгу своим.
Позже вечером я постарался узнать побольше о разученных танцах. Название «полемидес» в переводе с греческого означает «дитя войны», этому танцу учат юных патрициев, чтобы подготовить к боевым искусствам. Фильм о сражении с участием элитных сил золотых меня потряс. Как они дерутся – это песня! Не разрушительный громовой натиск черных, а стремительные пируэты птиц в порывах ветра. Бойцы наступают парами, кружась в смертельном танце в самой гуще черных и серых полчищ, и оставляют за собой кучи окровавленных и кромсанных тел, словно жнец – скошенные колосья. Золотая броня сверкает, как солнце, мечи пылают огнем. Не люди – настоящие боги!
И я надеюсь уничтожить их?
В эту ночь мне не спится. Поцеловав засушенный красный цветок, долго ворочаюсь на шелковых простынях, а потом все-таки засыпаю и вижу во сне отца, как будто он живой и сам учит меня танцевать. Просыпаюсь, сжимая в руке алую головную повязку, ощущаю обручальную ленту на пальце. Эти предметы греют мне сердце и напоминают о доме.
Но успокоить не могут.
Я боюсь.
Танцор приходит к завтраку:
– Хочу тебя обрадовать: наши хакеры бились две недели и наконец-то заменили имя на сервере бюро стандартов. Теперь ты Дэрроу Андромедус.
– Отлично.
– И это все, что ты можешь сказать? Знаешь, сколько… Впрочем, не важно. – Он мотает головой и усмехается. – Дэрроу… Довольно бесцветное имя. Наверняка будут задавать вопросы.
Равнодушно пожимаю плечами:
– Увидят результаты экзаменов, и вопросов больше не возникнет.
– Золотые слова, – усмехается он.
На следующий день мы с Маттео берем челнок и летим в пригород Йорктона, где находятся конюшни Иштар. Между морским побережьем и линией холмов до самого горизонта тянутся обширные зеленые луга. Никогда в жизни я не видел таких просторов, живых лошадей тоже наблюдаю впервые. Смотрю на странных чудищ с опаской, хоть и знаю про волшебного Пегаса из рассказов Эо про Андромеду. Топот, оглушительное ржание, оскаленные желтые зубы, пышные гривы и хвосты. Невольно замедляю шаг, оборачиваясь к Маттео.
– Это настоящие чудовища, – шепчу я ему.
– Тем не менее, – отвечает он, – патриций должен уметь держаться в седле, чтобы при случае не ударить лицом в грязь.
Сегодня клиентов мало, всего трое золотых. Смотрю, как они скачут мимо, каждый в сопровождении розовых и бурых слуг.
– При каком еще случае? – хмыкаю настороженно. – Ладно, возьму вот этого. – Показываю на огромного вороного жеребца, который нетерпеливо роет копытами землю.
