– Ближе к делу, – перебиваю я. – Чего вы хотите?
Танцор пожимает плечами:
– Ты уже однажды пытался умереть. Не хочешь попробовать еще раз?
– Я хочу… – Чего же я в самом деле хочу? В памяти всплывает холодное золотое лицо, отстраненный равнодушный взгляд, ленивый голос. – Хочу убить губернатора! Он не должен жить, когда Эо лежит мертвая. Судья Поджинус, Страшила Дэн… Их я тоже убью.
– Значит, месть, – вздыхает Танцор.
– Ты обещал помочь.
– Я обещал справедливость. Месть – пустое, Дэрроу.
– Я сам пустой. Помоги мне убить губернатора!
– Дэрроу, ты слишком низко летаешь. – Лифт ускоряется, у меня закладывает уши. Подъем кажется бесконечным. – Нерон Августус всего-навсего один из золотых сановников. – Танцор протягивает мне темные очки. Надеваю их с колотящимся сердцем. Мы поднимаемся на поверхность. – Ты должен смотреть шире.
Лифт останавливается, двери разъезжаются в стороны – и я слепну, несмотря на очки.
Зрачки превратились в точки. Зажмурившись, жду, пока привыкнут глаза. Ожидаю увидеть яркий прожектор или факел, но ничего такого нет. Свет идет словно бы со всех сторон, из далекого и невероятно мощного источника, и врожденный инстинкт подсказывает: это изначальный источник жизни – солнце. Я вижу дневной свет. Весь дрожа, выхожу из лифта. Танцор идет рядом, он молчит, только заговори он, я все равно едва ли услышу.
Странное помещение, я такого даже представить себе не мог. Под ногами не металл и не камень – дерево, как на картинках с Земли, и пол покрыт великолепным мягким ковром с тысячей оттенков цвета. Стены из красного дерева, на котором вырезаны деревья и олени. Откуда-то доносится нежная мелодия, и я шагаю вперед, к источнику света.
Одна из длинных стен просторного высокого зала – стеклянная. Ослепительный солнечный свет отражается бликами от приземистого черного ящика с белыми клавишами, из которого и исходит музыка. Дальше, по ту сторону стекла, находится что-то совсем уже странное. Спотыкаясь о ковер, спешу туда и падаю на колени, прижимая руки к холодному стеклу. Из груди вырывается невольный стон.
– Теперь ты понимаешь, – произносит Танцор. – Нам лгут.
За стеклом раскинулся город.
Шпили высотных зданий, парки и сады, реки и фонтаны – город мечты, голубых вод и цветущей зелени, – и это на якобы бесплодной планете, где нет ничего, кроме гиблых пустынь! В передачах нам показывали какой-то совсем другой Марс. Место, непригодное для жизни? Нет, это средоточие лжи, богатства и баснословной роскоши.
