— Ты чего? — Рэн перестал вытирать волосы, и удивленно посмотрел на меня.
— Ничего, — буркнула я, стараясь смотреть куда угодно, кроме него. Он пожал плечами, положил полотенце на свою постель, и надел чистую футболку. Затем повернулся, и я опять отвела взгляд.
— Что с тобой такое? — Рэн подошел ко мне, и положил холодную ладонь мне на лоб, проверяя температуру.
— Эй, не подходи так близко.
Рэн плюхнулся на свою кровать напротив меня, и наклонился вперед, подозрительно сощурившись:
— Ну и что с тобой, объясни.
— Ничего.
— Тебе Кэмерон что-то сказал?
Я беспристрастно смотрела на Рэна, а внутри все перевернулось: он действительно понял, или он меня проверяет?
— Ты думаешь, серьезен ли я с тобой, или нет.
Мой взгляд омрачился, а я неожиданно ощутила себя в опасности. И эта опасность была не от него, не от Рэна, эта опасность исходила от меня. Мне казалось, что я веду себя сейчас странно: мало того, что я нахожусь сейчас там, где не должна быть, так еще, и я начинаю замечать, насколько Рэн может быть привлекательным. В общем, делаю все, что запретил Кэмерон.
— Я сейчас ничего не пытаюсь сделать с тобой, а ты чувствуешь влечение. В этом нет ничего удивительного, — Рэн со вздохом отстранился. На лице было понимание, и это нервировало, ведь он говорил о моих, пусть и непонятных, ощущениях. — Ты знаешь, почему Кэмерон тебе сказал те вещи? Потому, что он знал, что так или иначе ты увидишь во мне то, что станет тебя привлекать.
— Не говори ерунды! — возмутилась я. Мои щеки стали горячими.
— Вот только на самом деле я не привлекаю тебя, — продолжал Рэн, удерживая мой взгляд. — Это не я, это мой свет тебя влечет. Ты знаешь, такие как ты, и такие, как я — полностью противоположны. Ты еще человек, и такой останешься, но в тебе есть частичка темноты, которая жаждет этого света, который ты можешь видеть лишь во мне.
— И… что?
— Ничего, — усмехнулся Рэн. Вот именно, что ничего. — Тебе нечего бояться, мы с тобой не можем умереть от любви.
Рэн пересел ко мне на кровать, и уставился на мое лицо, изучая.
Что он делает?
Свет. Просто свет, который я ощущаю в нем!
Мое сердцебиение участилось.
— Знаешь, почему? — прошептал он, и я вздрогнула, потому что забыла о его обольстительном голосе. — Потому, что любви не существует. Ее нет, и не может быть. — Рэн пригладил мои распушенные волосы: — Ты не должна слушать Кэмерона, потому что он любит верить в чудеса.
— Убери руку, или я сломаю тебе пальцы, — слетело с губ, прежде чем я смогла отфильтровать просьбу. Рэн криво усмехнулся, опуская руку.
