Она заявила, что не впечатлена. Я прикололся над ее комментарием и сделал вид, что дразню ее, но на самом деле я хотел, чтобы она призналась, что у нее есть реакция на мою близость. Черт, я сам отреагировал. Она и не догадывалась, что я в самом деле нуждался в том пакете со льдом в моих брюках.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я себя.
Я не собирался лезть в чужую запутанную жизнь. У меня есть своя собственная. До сих пор я прекрасно двигался дальше, ни во что не впутываясь и ни кем не интересуясь.
Эштин Паркер опасна. Половину времени она выглядит упрямой, разговаривая и одеваясь как парень. Тогда как есть другая половина, где она уязвима, не уверена и носит сексуальную одежду, чтобы убедиться, что люди знают — она все же женщина под этим суровым фасадом. Кажется, я нажал на все ее кнопки, стараясь оттолкнуть ее. А возможно это было для того, чтобы разрушить ту стену, которой она себя окружила.
Этим утром я видел, как она выходила из дома. Ее голова была опущена, когда она выводила Фалкора на прогулку. Тьфу, если она продолжит хандрить, я буду раздражаться. Она тоскует по тому придурку-бойфренду? Она сказала, что они расстались. Уверен, парень вернется и попытается вновь заманить ее в свою жизнь.
— Дерек, ты там? — голос Джулиана раздается по ту сторону двери.
Я открываю дверь и впускаю паренька. У него отвисает челюсть и расширяются глаза, когда он бросает взгляд на мое лицо. Джулиан испуганно отступает.
— Это выглядит хуже, чем есть на самом деле, — говорю я ему. — Уверяю тебя.
— Ты подрался?
— Да.
— Я думаю, ты проиграл.
— Похоже на то, так? — смеюсь я.
Он кивает:
— Ты выглядишь жутко с синяками на лице. Папуля учил тебя как драться?
— Не-а.
— Научишь меня?
— Дружище, тебе не нужно учиться драться. Просто используй слова, как говорит твоя мама.
— Но что, если кто-нибудь ударит меня первым?
— Расскажи учительнице или маме.
— Тогда все дети будут называть меня ябедой и у меня не будет друзей, — он кладет руки на пояс. — Ты же не хочешь, чтобы я был одиноким стукачом, не так ли?
Ребенку следует стать адвокатом, потому что у него уже есть навыки ведения переговоров. Просто чтобы ослабить его любопытство, я становлюсь на колени и поднимаю ладони.
— Хорошо, покажи мне, что ты умеешь.
Малыш поднимает кулачки и бьет меня по ладони.
— Ну как?
— Неплохо, — говорю я. — Снова.
Он делает так еще несколько раз. Я могу сказать, что он уверен в себе, потому что его удары становятся тяжелее, и он начинает расслабляться.
