– Пи…а!
Евгения покачала головой. Хорошее начало! Махнув веслом в другую сторону, чтобы привлечь внимание своих пассажиров, таец с таким же энтузиазмом доложил:
– Сиськи!
Скала по форме и в самом деле напоминала женскую грудь. А лодочник все не унимался. Мотнув подбородком вверх, он прокомментировал очередной причудливый нарост на скалах:
– Голая баба!
– Слушай, ты бы заткнулся, – не выдержал Алик. – Все-таки с нами дама.
Лодочник глянул на него с недоумением: что не нравится большому белому господину? И, ткнув пальцем влево, радостно сказал:
– Еще одна пи…а! – И смачно добавил: – С яйцами!
– Господи, кто ездит в Таиланд?! – в ужасе спросила Евгения. – Одни братки, что ли? Водители-дальнобойщики? Бомбилы? Почему они учат аборигенов этой пошлости? Надо срочно сказать парню что-нибудь хорошее! А то мне стыдно! Слышишь? – улыбнулась она лодочнику. – Чехов. Достоевский.
– Это плохие слова, – мгновенно нахмурился полиглот. – Нельзя.
– По какому принципу он их, интересно, сортирует? – удивилась Евгения.
– Если смеются – значит, хорошие слова, – улыбнулся Алик. – Делают серьезные лица – плохие. Тайцы как дети.
– Как бы сделать так, чтобы наш гид замолчал?
– Боюсь, никак. Мы подплываем к манграм. А там много чего висит, в форме «чилена», – насмешливо передразнил Алик.
– Чилен! – радостно подхватил лодочник. – Хорошо! – И поднял вверх большой палец: – Так хорошо! – Он опустил палец вниз: – А так плохо.
Алик не выдержал и рассмеялся. Эротическое путешествие по мангровым зарослям продолжалось.
– Москва? – спросил лодочник, отталкиваясь веслом от скалы. Каноэ нырнуло в один из гротов.
– Ага, – кивнул Алик. – Россия.
– Тогда триста.
– Триста чего? – недоуменно спросила Евгения.
– На чаевые намекает, – улыбнулся Алик. – Не задаром же он нас развлекает. Я на понтоне уже заплатил, но полиглот хочет свое, должно быть, за хорошее знание русского языка. – Вперед, амиго! – сказал он, обернувшись к лодочнику. – Триста так триста!
– Хорошо! – обрадовался тот и активнее заработал веслами.
Вскоре каноэ оказалось в гроте, похожем на глубокий колодец. Чтобы заплыть в него, пришлось низко пригнуться. Евгения с удивлением рассматривала чудо природы. Все эти скульптуры сотворили ветер и вода, и по форме многие наросты на скалах, в самом деле, напоминали людей и зверей. Евгения какое-то время сидела, как зачарованная. Алик ее не торопил. Таец, казалось, дремал, пользуясь возможностью отдохнуть.
Когда в грот стали заплывать бесчисленные каноэ с туристами и засверкали фотовспышки, Алик велел полиглоту:
