— Не доводилось, царь мой, не взыщи.
— Говорят, там находится рай. Веришь этому?
— Как верить тому, чего сам не видел, божественный? Прости раба
своего!
Каранни схватил Каш Бихуни за бороду.
— Этот рыбак умнее тебя, господин верховный военачальник.
Каш Бихуни почувствовал боль и сердито глянул на рыбака.
— А рыба у тебя отменная, — пробурчал он. — У меня тоже вопрос к
тебе: а в Егемаис-Еране ты бывал?
— Бывал, — земно поклонился рыбак. Он отвечал на вопросы с опаской,
не переспрашивая, если и не все понимал. — Из тех краев к нам сюда, к
морю, иногда забредают львы и тигры.
— И еще кто? — улыбаясь, спросил престолонаследник. Ему доставляло
удовольствие общение с этим молодым рыбаком. Он словно бы ощущал в нем всю
силу и чистоту моря.
— Приходят оттуда и полудикие люди. Скот у нас крадут. Все оружие у
них — камень да палка.
Каранни ужасно захотелось побывать в тех загадочных местах, но не
теперь. Потом как-нибудь. Сейчас перед ним маячила тень Мурсилисова посла.
Все на забывалось, как заносчиво он держался. Жаль, сразу на ум не пришло:
надо было не о камень разбить таблички с письмом Мурсилиса, а о голову его
посла.
Над морем вдруг навис туман. День склонялся к вечеру. Каранни
поспешил к себе в шатер. Там горел медный светильник. На подушках,
скрестив ноги, с видом пугливой овечки сидела дочь Миная, окутанная
нежно-прозрачным покрывалом и намасленная благовониями. Прислуживающая ей
жрица начертала на глиняной дощечке какие-то линии и узоры и сунула под
подушку, затем вынула из-за пазухи малюсенькую — с мизинец, — тоже
глиняную фигурку, положила ее у светильника и, шаркая ногами, вышла вон.
Каранни сел на подушку из шкуры барса.
— А ведь я так и не знаю, как тебя зовут, дочь Миная.
— До того ли тебе, занятому человеку, величать простую девушку по
имени, божественный? — вроде бы недовольная тем, что это так, ответила
Нуар.
— Но тебя спрашивает престолонаследник страны, твой повелитель!
Дочь Миная смиренно поцеловала руку царевича.
— Нуар мое имя, божественный...
— Жена бога Ара тоже Нуар! Вот так-то.
Нуар сжала ладонями свои округлые узкие плечи. Ей вспомнился их дом,
тот уголок в нем, где стояла изваянная из камня богиня Нуар, и отец, по
которому девушка очень скучала.
— Прости, мой повелитель, не моего разумения это дело. Но как бы
