подальше упрятал, старый бык!
Обхватив голову Урси Айрука сильными ручищами, Каранни окунул его в
воду и, сильно ударив кулаком в висок, отпустил. Тот раза два всплыл над
водой и исчез совсем. Каш Бихуни подмигнул царевичу: мол, правильно
поступил.
Урси Айрука с трудом разыскали и вытащили из воды. Он был уже
бездыханным.
Каранни как бы в досаде всадил в землю меч и воскликнул:
— Какая беда приключилась, а, люди?! Затмилось мое солнце! Я потерял
своего хорошего друга, увы...
Сопровождающие его родоначальники принялись наперебой утешать
престолонаследника... И Каш Бихуни умильно изрек:
— Такова воля богини Цовинар, мой повелитель! Что тут можно
поделать...
Утопленника подняли на колесницу, обложили его оружием, цветами,
зелеными ветками и повезли в Дзюнкерт. У самых ворот Каранни спешился.
«Мой отец относился с терпимостью к смутьяну Урси Айруку. Но тому это было
только во вред...»
Каранни оборвал свои размышления и приказал всем, кто его
сопровождал, прикрепить к знаменам черные ленты.
Траурное шествие обрастало народом. Тут уже были все жены и наложницы
Урси Айрука, его сыновья и дочери. Плач и причитания делались все громче и
громче.
А царевич тем временем высматривал в толпе юношей, намереваясь
пообещать каждому, кто пойдет к нему воином, трех невольников и надел
поливной земли.
* * *
Урси Айрука похоронили с почестями. Даже Каранни сказал прощальное
слово. Верховный военачальник Каш Бихуни мысленно торжествовал, что вот-де
будет у Страны Армянской суровый и сильный царь.
После поминок Каранни уединился с Каш Бихуни. Пантерой метался он по
комнате из конца в конец.
— Никому ничего не прощу! Пусть хоть под семью замками скрывают свою
непокорность, от меня ничего не упрячешь. Каждому смутьяну не миновать
кары моего небесного покровителя.
— Похвальна твоя решимость, царевич, — сказал Каш Бихуни. — Тот, кто
слишком добр с подвластными себе, не может быть царем.
— Как считаешь, кого из отпрысков умершего назначить
родоначальником? — спросил Каранни.
Каш Бихуни, смиренно сложив руки на груди, напомнил:
— Но ведь родоначальника избирает его племя и его воинство...
Каранни так и взвился.
— Что, что?! — воскликнул он.
— Но это принято. Так было во времена твоих дедов, то же и теперь,
