Имоджен Феррис, редактор отдела светской хроники преуспевающего журнала «Суссекс каунти мэгэзин», тайно поставляющая важные сведения для одной центральной газеты, решила не рисковать и тихонько просидела в кабинке еще минут пять, прежде чем продолжить переодевание.
Как бы она могла использовать то, что услышала, но не просто как журналистка, а для того, чтобы снискать расположение помощника редактора «Дейли кроникл»? Решится ли она позвонить ему домой в такой час? Он был женат, но он к тому же был ее новым любовником. Почему бы и нет? Это было прекрасно. Просто великолепно. Вот она — правда в качестве цветного приложения. Дамы Локхарта — в состоянии войны.
Вот так история!
Спальня в доме на окраине Лондона имела вид, вполне подходящий для жилища журналиста. Стопа газет и журналов возвышалась с одной стороны кровати — с его. Любовные романы в твердом переплете — с ее. Огромная двуспальная жесткая кровать помогала решать ее проблему — боли в спине. Телефон, рядом с большими светящимися часами, помогал справляться с его проблемой — полным равнодушием к супружеским обязанностям.
Телефонный звонок раздался уже во второй раз с тех пор, как они легли спать.
— Простите, что беспокою вас в такой час.
Тони Бернс моментально проснулся. Он никак не ожидал услышать этот голос у себя в спальне.
Где, черт возьми, она нашла его домашний телефон? Он готов был задушить того негодяя, который по глупости дал ей его. Он разыграл равнодушие и отчужденность на случай, если его жена еще не заснула.
— Ладно, мисс Феррис, выкладывайте, в чем дело.
— Ну, я только что побывала на рождественской вечеринке корпорации Форрестера в Брайтоне и в туалете случайно услышала, как бывшая жена Филипа Локхарта кричала на супругу номер два.
— Вы имеете в виду Локхарта — нового министра?
Тони Бернс, третий человек в редакции «Дейли кроникл», не смог скрыть своего интереса, и Имоджен с гордостью пересказала ему все, что услышала в дамской комнате, пользуясь стенографическими записями, которые она наскоро сделала черным карандашом для бровей на туалетной бумаге.
— Звучит очень неплохо, — сказал Тони, взглянув на часы, — но если вы придержите эти новости, завтра мы подумаем, как их можно использовать. Спасибо, что подумали о нас, — вежливо добавил он, чтобы усыпить бдительность жены, — мы поговорим с вами утром.
В свои тридцать три года Имоджен была достаточно опытной, чтобы разбираться в жизни, но ей хотелось верить, что секс с Тони равен любви и привязанности. Ее новое приключение было особенно возбуждающим, потому что было запретным вдвойне. Он был не только женат, но еще и работал в конкурирующей газете.
